Игры октября

и на работу завтра не хочу.
наверное, все перемены блудливого настроения снова к дождю.
и крепкий кофе с кристаллами сахара у кровати-подружки
словно ночное небо смотрит на меня из кружки.
а душа мечется, блуждает.
и каждый день новые двери чужих сердец открывает
зачем-то.
видимо, я перепила абсента, раз снова тянет на разговор по душам с небесами.
а раньше так было приятно, укутавшись в одеяло, лежать на капоте машины
и слышать, как громко в душе разрываются мины от горя, оставленного в прошлом веке.
скудные поцелуи в лунном свете все так же являются в кошмарах по ночам.
наверное, нужно было вызвать врача и бить его кулаками в грудь, и обещать:
«Я больше к нему не вернусь, поверьте!»
а утром, как раньше, писать на салфетке
тебе свои послания красными чернилами из банки,
подаренной твоей озабоченной подругой Янкой.
и шептать в окно самые заветные желания,
чтобы ветер-гулена развеял их по всему земному шару
и подтолкнул, возможно, к самому страшному шагу.
словно в жизни нет ничего важнее, чем бежать «навстречу», а не «от».
но не каждый в этой дурацкой жизни поймет,
что бег вообще не главное, главное — действие
абсолютно не похожее на лицедейство
между двумя детьми: блондином мальчиком и рыжей девочкой,
у которых в руках воздушный шарик с алой ленточкой,
играющий в салочки с потоком ветра октября.
октябрь бросил жребий, случай теребя.
а я забыла, что такое ранним утром просыпаться от дыхания того,
кто с рождения безнадежно болен дымом сигаретным чуть терпким и тревожным.
в свете предрассветном уже стучит в висках предупреждение,
что впредь не стоит забывать те дни, когда твое нутро на виселице пред народом вздернули,
а душу упокоить не смогли.