Бурсацкий спуск. Из Вячеслава Романовского

 

Трамваи, троллейбусы в парке уснули давно.
Ни шороха в городе. Спят вековые кварталы.
Здесь ночь тишину пролила, как густое вино.
Фонарные блики туманами залоскотали.

В урочное время огонь лицедейства сверкнёт,
Открыв потаённое, даже и не удивится.
Поведает миру про что-то  такое своё
Бурсацкий наш спуск,
  как Андреевский, тот, что в столице.

С фасада на Рымарской
  спустится мудрый кентавр,
Пройдя мостовой,
  в серой Лопании торс свой остудит.
Повеет с Бурсацкого клевером – чем не нектар?
Пастись он не будет.

Так он же влюбился!
Его ослепила любовь!
А всё та студенточка, что не целована в губы…
Парней провожает улыбкой надменно-кривой
Кентавр... что он сможет?
Ну, разве навеки погубит.

Исчезли дома. На благбазе одни рундуки.
Химеры и тени. А ночь созывает на вече.
И думы ползут неуклюжие, как старики,
Купаются в росах, с кентавром толкуют о вечном.

Вот медленно спуском сползает, съезжает арба.
Казаки на конях и автомобили как кресла.
Толпа. Слышно: «Слава!», «Позор!» и «Ганьба!»
Возможно, что в Харькове всё это и неуместно?..

А кто-то сказал, будто сгинули все чудеса.
Не верьте тому, кто обычных фантазий боится.
Бурсацким озоном пропитаны все адреса,
Где спится ему,
  где так сладко нам спуск этот снится.