Ночи душные - пантеры Гуаямы

***

«Ночи душные – пантеры гуаямы
на траурных стенах Тициан
и дворик из окна – особое почитание
застывшего времени и прохладной тени камня».
                М. Ситьен.


72 фе враля – выпал в укром
минуто  в минуту  в просветленную часть лимона утра
ничейная  эпоха – враз-так хронологический случай
лежа на кровати – на нижнем краю одеяла написано «Ноги»
просто отвернуться  к стене –  запретив себе жить
уже не сложно симулировать действия препаратов
и снисходительный доктор после долгих разговоров
теряет к тебе интерес – что делать – тормозишь
медленно движутся соки-строки в овоще кабачке
так  бьются в подсаченном стволе сосны
крыльями тропические бабочки.


Внутри – в замысленном бестиарии – они хотят знать
что чувствовать мне и как – шкала реакций колеблется
на отметке «низкое» и – «не стоит и внимания»
так разрастается хакнутое видео
в просветлённом такте вечера
занимая все новые кластеры
когда шел следом – снимая твою походку
на камеру – запечатлеть для таинства вечери
два дня – две версии разных тебя
но я уже не способен так долго быть вновь уязвимым
что бы соотносить тебя со всем миром
что бы терпеть самого себя – не любимым.


Ты – наподобие наконечника копья
что вошел в грудь – в межреберье
[речь о нескольких частицах застрявших во мне
занесенных бог весть из каких глубин весей]
и если б неистребимая привычка тобою жить
я бы может – опустился к камням и молил бы
о скором приходе трав
а пока осыпаются листья.

В место одних  значений – другие
которые имеют надо мной власть
когда ты наклоняешься над столом
расставляя посуду – острый соус «Чили»
сцепленные пальцы рук  на голых коленях
босоножки с вишневыми ноготками
как лепестки облетающей сакуры
нежно розовые.

Диван в этой комнате и музыка «As Tall As Lions»
ритм там-тамов – мы входим в резонансную частоту
душных ночей Гуаямы – из тьмы – которой
высверкивают  драгоценно опалом
желтые зрачки черных пантер
ты видела – как они подкрыдываются
короткий бросок и эти зрачки жертвы
широко раскрытые
приглашаешь к трапезе
вибрировали цикады сумерек
словно лето не хотело прощаться с жизнью.

Ее подталкивало против ее воли –
движения – словно порывы рвоты
она смахивала с лица волосы – раскачиваясь
снова и снова  на волне нервного смеха
притворно прикрывая рот ладонью
который в своей неуловимой притягательности
как аморфное существо – то и дело менял форму
от – «виновато улыбаясь» – до «самозабвенной отрешенности».

К этой игре подключились глаза
хотелось бы губ коснуться –  конечно
стереть пальцами с них отчужденность
как  белую пыль сахарной пудры
от миндального печенья.

С чарами Восточней – сказке тысяче ночной  подобной
отчего же ты песнь заслышав о Трое
закрыла лицо и заплакала как девочка?
У каждого – своё – глубинное
И случайное может стронуть
Эту глыбу – поплачь милая.

Ствол подсачивая – жару 
Мост в никуда – случай из «Улисса»
когда приходится жертвовать обликом
самым дорогим – подталкивая будни к вечному
перечисляя посуду – моющие средства – гаджеты
паприку – острые перцы – сериалы любимые
рекламные ролики – переключаю передачу быстрее
получая полный драйв от вождения.

Что побуждает нас отдаваться во власть
во время  канувших эпох
цепь событий уже предсказана
и траектория расчерчена
и все же летит всадник
тормозной путь меньше – если «Мишлены»
в четверг после дождичка – тормозит
у хрустального гроба
где в свете неверного неона
восковое лицо – это что-то!
В платье от Кардена – волосы от…
быть может поцелую
или нет – вот дилемма
проснётся и не оберёшься.

На витрине у «Салиты»
она разглядывала платье на манекене
с языческой завистью
приседая от вожделения
потворствую её желаниям
что поделать – женщина.

Горели торфяники
Москва дымила как при Василии Темном
И хотелось бежать из города – но ты…


Рябь в глазах стерла всё окружающее
кадр остановился и оплавился
как на старой пленке
прошлое нас настигает – дымом
листвы – ботвы – и что там еще подвержено горению
костры инквизиции тоже кого-то грели.


К следующей теме «к не оглядыванию назад»
уже завершила свою работу исчезновения и сходства
и даже по крупице не может ничего собрать память
и мельком взгляд – как вера в чудо на короткое мгновение
пока не развенчано – не отступит
пока вечер входит в изначально данную преданность
скрыв свои изъяны – тебе не придется  долгую нить разматывать
и ждать после каждой реплики – канет ли она в реторту
или окликнет печаль или ладонь в запретительном жесте
я всё сделаю за тебя – все следы сотру – со всех зеркал
окон – со всех деревьев – пляжей – со всего что касались
наши тела нароком иль нечаянно – отлетай легко
моя радость – забвенная.


Принять или отвергнуть?
никаких сомнений не оставить
но каждым отпечатком дорожить
след плюсны – руки – колена
между бедром и ребрами изгиб реки
и брешью в облаках  безбрежность свила
как в памятный тот раз – когда мы кромкой шли
неощутимо набежав телами в ребристые пески.