Любовь и музыка - две тайны...

О книге  стихотворений  Геннадия Шалюгина "Осенний переход" (М.:Вишневый  сад, 2011.-64 с.)
               
В жизни нам встречаются разные люди. Она щедра на различные метаморфозы и сюрпризы. Бывает, знаешь человека лет двадцать, живешь с ним бок о бок, а ничего о нем в итоге и не знаешь! Но бывает и по-другому – только увидишь человека, с первой встречи, с первых слов поймешь – перед тобой твой настоящий сердечный друг! Такое ощущение появилось у меня во время первой встречи с Геннадием Шалюгиным и все наши последующие встречи только подкрепили его, доказав его безошибочность – права народная мудрость, гласящая: «Первое впечатление – самое верное!..» Нас объединила и свела на жизненной дороге любовь к Чехову, о котором мы уже столько переговорили с Геннадием! А сколько еще нам предстоит переговорить!..         
В сентябре этого года моему замечательному другу известному крымскому поэту, выдающемуся чеховеду, члену Союза   писателей  России, заслуженному  работнику культуры Украины, почетному гражданину  Ялты, кавалеру   российского ордена Дружбы  Геннадию Шалюгину исполняется 65 лет!
Он родился в  России, неподалеку от пушкинского Болдина, в чем одном я уже вижу перст судьбы! Учился в  Арзамасском пединституре, окончил аспирантуру в  Москве, защитил кандидатскую диссертацию о творчестве Чехова. Многие годы посвятил музейной работе – четверть века возглавлял  ялтинский Дом-музей писателя. Он - автор шести книг о  творчестве Антона Павловича, четырех сотен документальных очерков, критических  эссе, научных  статей о  творчестве Пушкина, Гоголя, Толстого, Чехова, Булгакова, Пастернака,  Чичибабина, Тарковского, которые публиковались в  России, Украине, Германии, Великобритании, США, Турции, Корее, Болгарии… В его активе –  две книги стихотворений, вышедших в  Крыму. И вот –  новая, третья  книга поэта…
     Она состоит из  нескольких  тематических разделов.
     Первый целиком посвящен Крыму с его неповторимым природным обликом; второй — быстротеку¬щей жизни дня нынешнего; четвертый называется «И слова одного довольно» – здесь поэт уточняет духовные ориентиры человека XXI века.
    Название третьего  раздела вынесено поэтом  в  заглавие книги: «Осенний переход»… Смысл заглавия прочитвывется в контексте  библейской символики, к кторорой Геннадий  Александрович неравнодушен. «Переход»  на древнееврейском  языке означает  Пасху, а Пасха в христианской  символике – это  возрождение после смерти… «Осенний переход» – признание  печального факта  осеннего увядания  в преддверии зимы – и одновременно надежда  на  новую жизнь…
     Стихи первого раздела «В чеховском саду» полны хорошо узнаваемых деталей, рельефов, наименований. Они заворажива¬ют эмоциональностью изображения, утонченностью восприятия окружающего мира, вызывают рой неповторимых ассоциаций. И, пожалуй, самое главное в них —это отчетливо ощутимый оце¬ночный момент; лирический герой откровенно любуется и восторгается колдовской красотой Крыма, его душа преисполнена южнобережных очаровании, она напоена светлой музыкой этого земного волшебства. Взволно¬ванность — вот эмоциональная доминанта стихов Геннадия Шалюгина.
      Основным художественным тропом, на который опирается поэт, передавая взволнован¬ность, является метафора. Это еще десять лет назад, при появлении  сборника «Каменные крылья» (2001), отметил крымский  литературовед Николай  Кобзев.  Мета¬фора, как правило, больше дру¬гих тропов нацелена на переда¬чу субъективных состояний души лирического героя. Это прекрас¬но осознается автором, а потому в книге в целом - и в первом разде¬ле, в частности, метафора господствует повсеместно. Это  наглядный пример так называемо¬го тотального метафорического мышления. Здесь можно встре¬тить образцы любой метафоры — от обычной, малоприметной до ярко-красочного пятна, встав¬шего «поперек» текста. Метафоры абсо¬лютно неповторимы и оригиналь¬ны. Ими не перестаешь любо¬ваться: «Ветер вяжет можже¬вельник И дубы морским узлом», «Кизиловый сколок скалы Зияет открытою раной», «И цветом спелой ежевики Тавриду залива¬ет ночь»… Ме¬тафора у Геннадия Шалюгина стремится не только передать впечатление, но и воплотить его в предметно-вещественные фор¬мы: «На коже ссадины времен: / Сухи фаланги, как уступы, / И кольца старых оборон / На паль¬цах мертвого Мангупа». Еще в глубокой древности Аристотель считал, что для поэта «всего важнее — быть искусным, в метафорах». Перед нами как раз тот случай, когда автор демонст¬рирует именно это качество.
     Среди тем, особенно волную¬щих Геннадия Шалюгина, можно выделить следующие: природа, память, поэт и поэзия, носталь¬гия по России, любовь, жизнь и смерть, вера, вселенная и др. … Как горько становится ему, что, побывав в Петербурге, он ощутил себя там инос¬транцем; «Но замыкает горло стон: Моя Россия — заграница...». Он не может смириться с тем, что Пушкина  в Украине тоже превратили  в иностранца...
     Память не дает покоя лири¬ческому герою книги: он постоян¬но вспоминает Чехова, облик ко¬торого видится ему нередко на набережной Ялты («На набереж¬ной»), Пушкина в разные момен¬ты его жизни. Гоголя, Ахматову, Волошина, Бродского и др. Сю¬жеты, связанные с классиками русской литературы, как правило, оригинальны, неповторимы и проникнуты все той же взволнованностью, По-своему, без огля¬док на других решает Геннадий Шалюгин тему поэта и поэзии. Обращает на себя внимание вы¬сокий уровень требований к твор¬цу. Талант безжалостен к поэту. Он требует от него изнуритель¬ной работы. Отсюда в тандеме «талант-поэт» автор сравнивает поэта с Росинантом («Сопротив¬ление материала»). Эта идея еще ярче звучит в «Падении Икара». Творец обязан достичь предельного «дарения духа» (А. Грин), не думая о том, какими могут быть в результате этого последствия: «Поэзия — не звон кифары. Она — падение Икара...». А в «Мере бытия» поэт сравнивается ... с «протянутою губкой  К гу¬бам хрипящего Христа», т.е. с тем, кто всегда нужен людям и способен оказать помощь в немыслимо трудных обстоятель¬ствах, совершать чудеса сродни Господним. <…>
      Глубокими раздумьями отличаются и сюжеты  раз¬дела книги «И слова одного до¬вольно...» Здесь лирический ге¬рой размышляет над категория¬ми более высокого, так сказать, горнего уровня. Он проникает мысленно глубоко во вселенную, в тайны мироздания, выходит на сложные вопросы веры в нашу эпоху, говорит взволнованно о судьбе  Иисуса Христа и его миссии на  планете Земля и во Вселенной.
      В разработке тематики любо¬го плана Геннадий Шалюгин опи¬рается, помимо метафоры, на  широкий арсенал поэтических средств. Он уверенно владеет разными видами стихового сюжета: повестийным, сюжетом монологического типа, лиро-эпи¬ческим сюжетом, лирической медитацией и т.д. Все они идут в стихах в различных вариативных модификациях. В книге представ¬лены такие жанры, как ода и бал¬лада. Последняя опи¬рается на фольклорную тради¬цию. Автор разнообразит стро¬фику своего стиха, движется по пути ее обновления. Нередко автор прибегает к аллитерации («Ласпи», «Теория пустот»), приему контраста («Причал №8»), ударному финалу («Крымские зарисовки», «Гурзуфский роман»). Умеет он и «верлибрить» («Признание») и создавать замысловатые сюже¬ты («Зазеркалье»). Многие стихи книги исполнены афористичес¬ких строк и выражений («Сердце мудрое — в доме печали, Сердце нежное—в доме любви»), обращается поэт и к игре слов («пространная и странная страна». Интересен и тот факт, что автору удается естественно и органично вводить в лиричес¬кие сюжеты элементы юмора, а порой и иронии («На набережной», «Ода сновидению»). Это смелый шаг для лирической поэзии. И очень важно соблюсти чувство меры, не допустить передозиров¬ки, иначе стихи «почернеют», как лепестки цветущего дерева на морозе.
    Художественный уров¬ень книги Геннадия Шалюгина вызывает  уважение. Очевидно, что автор  — человек глубокой поэтической культуры, многогранной начитанности, глубокой погруженности в историю русской литературы и современность. Читателю открывается неповторимый поэтический мир, где налицо чистота восприятия, полнота мыслей и многообразие новых жизненных красок. За сти¬хами стоит глубокая человечес¬кая личность. Внутрен¬ний мир лирического героя не просто обращает на себя внима¬ние, но и притягивает к себе.

Олег Столяров,
поэт,
член  Союза писателей  Москвы