Давным-давно

                "Любовь останется любовью,
                а кушать хочется всегда".

   О! Это было давным-давно, так давно, что с трудом всё припоминается хорошенько. Наверное, несколько тысячелетий назад, а может миллионов. Но тогда ещё не было любви, а только её зачатки. А всё потому, что люди с большим трудом добывали огонь. Для любви ведь огонь необходим, чем же зажечь пожар любви в сердце возлюбленной... Инстинкты размножения здесь ни при чём. Всё создано на Земле, благодаря любви к женщине. Это непреложная истина, сохранившаяся до наших дней. А ещё любви  всегда сопутствует ревность.
   Помню как вчерашний день: погода была прекрасная, ветерка ни дуновения и солнце палило нещадно. То там, то сям пробегали динозавры. Скакали птеродактили, на ветвях чирикали археоптериксы. А на лужке мирно паслись мамонты.
   Отдыхая от трудов праведных и не праведных, в своей комфортабельной, но ещё не совсем благоустроенной пещере, на топчане, устланном шкурой мамонта, возлежало волосатое создание. То был холостой хозяин жилища. Спасаясь от жары, он тянул время до выхода на охоту, а время не хотело растягиваться.
   Убогое жилище обставлено простенько, но со вкусом. И достопримечательностью была собственноручно нарисованная картина на стене, как воспоминание о совместной охоте с соседним колхозом. На прикроватном камне лежал шмат сырого мяса. Небрежность и лень  холостяцкой жизни переборола труд развести огонь. Холостой джельтмен временами вгрызался зубами в мясо и от удовольствия оглашал пенаты диким победным возгласом в стиле "Хэви-мэтл". В целях сохранения здоровья своих зубов, дабы уберечься от кариеса, он щепочкой чистил зубы, выковыривая остатки застрявшего мяса.
   День догорал, солнце клонилось к закату. Давившая своей жарой прекрасная погода менялась, насыщая воздух трепетной прохладой.
   - Пора,- промычал, кинув взгляд на свод пещеры, угрюмый  примат. В самом деле, пришло время позаботиться о завтрашнем ленче. Он долго бродил по холмам и взгорьям в поисках добычи и вдруг увидел Её, качающуюся на лиане. Непреодолимое чувство всколыхнуло, очень сложно и чудно устроенные внутренности. Он влюбился. Его пленили крутые бедра, почти стройные, ещё не совсем заросшие ноги и пламенный взгляд, горящих как уголья камина, глаза. Как истинный джельтмен, он не преминул пригласить даму отобедать с ним в его скромном логове. Быстро ретировавшись, он поспешил к своему жилищу, по пути кокнув эогиппуса к завтрашнему столу.
   - Ну, что на завтра обещают синоптики,- сказал он, посмотрев на звёзды через окуляры  сложенных кулаков, - видно быть ненастью. Гостеприимство требовало соблюдать рамки приличия. Он соскоблил кое-где щетину каменной бритвой и обрубил когти.
   - Ну, что ж, выгляжу как денди,- промямлил он, любуясь на своё отражение,- вот только бы руки укоротить, а то свисают до колен.
   Не дождавшись своей возлюбленной, он решил совершить моцион. Прогуливаясь, влюблённый увидел свою коварную фурию под пальмой с поцелуями в объятиях  орангутанга. Самолюбие было ущемлено. Но устраивать скандалы не в его правилах. С присущей настоящему мужчине  вежливостью и деликатностью, он сожрал орангутанга.
   Укрощая свои амбиции с чувственным порывом проявления любви, он тихонечко тюкнул изменницу камушком по затылочку.
   И вот, сидя перед большущим костром, обгладывая последнюю косточку своей безответной любви, с глубоким сожалением он думал:- Женщина, хранительница домашнего очага и уюта, и для мужчины надёжная опора, и без всяких сомнений верный тыл, во всех передрягах судьбы.
   Грустно... Досадно... Что же! Любовь жестока! И ни какой морали...
                Уральск. Март.2003г