Владимиропорт

        (венок) 

         1.
    Венками  сонетов  украшен  Парнас.
А  нам  -  ни  к  чему  трафарет,
Но  через  полвека  напишут   про  нас:
Он  был  -  Настоящий  Поэт.

И  это  неважно  -  Она  или  Он, -
У  звания  признаков  нет,
И  что  не  в  меня,  а  в  других  был  влюблён
В  течение  множества   лет, -

И  это  -  пустое.  Главнее  -  скамья
судимых Всевышним Судом,
где Времени нету, как нет и вранья,

И  где  не  предстанет  Художник  шутом,
Куда  угожу  наконец-то  Потом,
Когда-нибудь,  может,  и  я.

         2.

   Когда-нибудь,  может,  и  я
Смогу  лицезреть  твой  полёт.
Для  Музы  сколоченный  плот  -
Небесного  флота  ладья –

Помчится  по  звёздным  морям
И  встретит  Владимиро-Порт,
А  рядом  -  Владимиро-Храм,
Но  не  лицемерный,  не  тот,
Где  лбы  разбивают  о  пол,
Что  для  ублажения  ряс…

…  Мы  сядем  за  письменный  стол,
Что  Муза  накроет  для   нас.
Я  речь  о  любви  -  лет  на  сто –
Сумею  сплести  из  отточенных  фраз.

         3.

   Сумею  сплести  из  отточенных  фраз
Признанье,  что  выше  наград.
Я  знаю:  ты  скуп  на  слова,  только  взгляд
Тебя  -  по-хорошему! -  точно  предаст.

Но  это  предательство  -  дружбы  сигнал,
А  ты  на  друзей  никогда  не  пенял.
Хоть  прежде  меня  никогда  и  не  знал,
Надеюсь,  что  ты  не  отвергнешь  меня.

И  я  -  не  из  тех,  кто  засох  от   нытья,
И  в  дружбе   не  каюсь  за  то,  что  дарю,
За  то,  что  стихами,  как  хламом,  сорю,
И  страха  не  ведаю  в  том,  что  сгорю…
И  я  обещаю  тебе  к  Январю
Венок  золотого  шитья.


         4.

   Венок  золотого  шитья
Как  солнечный  диск  на  заре –
Владеющий  миром  судья ,
Несущий  закон  о  Добре .
 
И  ты  как  Владимир  горел,
Точнее  сказать  -  освещал,
И  рук  ты  на  этом  не  грел,
И  радостей  -  не  похищал.

Но  ты  проникал : так  лучи
Пронзают  Пространство  века.
Ты  Словом  будил  и  лечил,
Учил,  не  уча,  и  ласкал.

А  Слово  не  может  упасть  с  потолка, -
Лучистые  нити  змеятся  на  ткань.

        5.

   Лучистые  нити  змеятся  на  ткань,
И  ветром  по  струнам  -  ладонь.
От  «Белого  вальса»  до  сталинских  бань,
От  Гамлета  и  до  безумных  погонь.

Ты  не  признавал  эту  хлипкую  грань:
Дозволено  ль  будет  так  петь?!
Основа  -  вся  Жизнь.  Ты  -  не  просто  «играл»,
Но  так,  чтоб  на  сцене  сгореть!

Ты  не  признавал  половин,  середин.
Фальшивая  нота?  Ату  её!  Сгинь!
А  смерть  -  на  пороге.  Попробуй-ка  сдвинь!

Ты  с  нею  сегодня  -  один  на  один,
А  жажда  струится  потоками  вин,
Вливаясь  в  полночную  синь.


         6.

   Вливаясь  в  полночную  синь,
Как  шум  грозового  дождя,
У  Бога  ты  Жизни  просил, -

Не  страх  гробового  гвоздя –
То  -  незавершённость  Судьбы.
Но  Бог  не  воспринял  мольбы,
К  последней  черте  подведя…

Как  будто  цунами  неслась,
Ударила  враз  по  рукам…

(Зачем  я  жила  в  этот  час?
Каким  я  молилась  богам?
Зачем  я  вообще  в  этот  мир  родилась!?
Скорбеть  об  утраченных  тысячу  раз…)
 
  О,  как  я  боюсь  прикасаться  к  венкам!

         7.

   О,  как  я  боюсь  прикасаться  к  венкам!
Виньетки,  орнаменты,  ленты,  цветы.
Надгробие.  Хлебом  накрытый  стакан.
Торжественно.  И  -  никакой  суеты.

Покойному  слёзы,  что  язва  в  мозгу.
Не  плачьте,  сударыня,  -  Он   у л е т е л…
Теперь  только  сверху  Он  видит  Москву
Во  всей  широте-полноте.

Он  больше  не  гонит  на  души  тоску
Для  тех,  кто  его  не  хотел
Ни  слышать,  ни  видеть,  ни  знать,  ни  -  признать.

Они  с  облегченьем  вздохнули.  Аминь.
Куда  как  спокойней  по  ПЛИТАМ  ступать,
Хранящим  могильную  стынь.

         8.

   Хранящим  могильную  стынь
Глазам,  отчуждённым  и  злым,
Хотелось  бы  нынче  сказать:
Давайте  развяжем  узлы.
Зачем  нам  друг  друга  терзать,
Зачем  торопить  нам  кресты?

Уж  если  погибнуть,  так  впрок, -
Чтоб  след  полыхал  на  века.
А  кто  не  обрёл  ярких  троп  -
Живите  подольше…пока.

Пока  не  остынет  само…
Зачем  тебе  меч  палача,
Когда  ты  оставить  не  смог
Сонетов  венок   как  последний  причал.

         9.

   Сонетов  венок  как  последний  причал, -
Не  славу,  но  память  потомкам  даря,
Как  платье -  своё,  не  с  чужого  плеча, -
Я  шила  сама.  Мне  б  хотелось:  не  зря.

Сплетая  узоры,  гирлянды  стихов –
Ведь  мне  эту  кисть  сам  Господь  доверял! –
Я  слышала  в  сердце  таинственный  зов, -
Как  ветер,  он  поступь  мою  ускорял.

Спешила.  Казалось:  всему  есть  предел.
И  срок  -  ограничен,  тому  есть  пример
(Ах,  как  со  стены  он  ночами  глядел!
То  Бог  в  нём  мятежился,  то  - Люцифер),

Но  всё  же  назначен  из  Ангельских  сфер
Момент  завершения  Дел.

        10.

   Момент  завершения  Дел.
А  Муза  опять  недовольна,
И  старую  тему  берёт  под  прицел,
А  там…  без  неё-то  -  всё  больно!

Опять  ворошит  и  швыряет  слова.
Не  трогай  ты  белопрестольной!
Уж  вот   где  засела  мне  эта  Москва!
Немилостию…  хлебосольной.

Но  так  уж  случилось,  что  я  сгоряча
Её  иногда  проклинаю:
Я  там  не   жила  ни  минуты,  ни  часа,
Но  я,  как  себя,  её   з н а ю.

Что,  Муза?  Притихла. Не  видишь? -  немая
Мерцает  в  ночи  восковая  свеча.


         11.

   Мерцает  в  ночи  восковая  свеча.
Опять  по  Москве  шелестит  листопад,
Машины  по  новым  асфальтам  урчат,
А  я  -  из  Сибири,  курсирую  над…

Всё  видится  сверху:  расклад  и  распад,
Веселье  -  с  издёвкой,  под  юмор  -  печаль…
(  Каким  ураганом  меня  занесло
В  Сибирские  дали  -  с  московских  корней!
У  сталинской  власти -  крутое  весло,
Оно  отыгралось  на  мне …)

Мне  надо  бы  рядом  с  Владимиром  плыть,
Врываясь  в  простор  площадей.
Но…  промыслом  Божьим  оборвана  нить,
Бугрятся  круги  на  воде.

         12.

   Бугрятся  круги  на  воде, -
Так  нас  разделяют  и  Время,  и  Даль.
И  мало  кто  знает,  что  я  -  твоя  Тень –
Последнего  Круга  вода.

Я  -  там,  за  пределом  и  славы,  и  мглы,
Меня  не  достанет  молва.
Сюда  иногда  залетают  орлы,
Но  родина  их  -  не  Москва.

Лишённые  чванства,  имеют  дары,
Гордыни  им  всплеск  незнаком.
Сердца  их  -  открыты,  и  перья  -  остры, -
Хотелось  бы  жить  в  окруженьи  таком
Под  именем  верной,  надёжной   сестры…

И  я  не  хочу  завершаться  венком!

         13.

   Да,  я  не  хочу  завершаться  венком,
Пусть  даже   прославленной  не  без  вины.

Довольствуюсь!  скромным  простым  уголком
В  глухой,  потаённой  глубинке  страны,

Где  лиственной  хвои  целебный  настой
Я  пью  по  утрам,  и  любуюсь  листвой;
Мне  терпкость  рябины  легла  под  язык…

Ну  что  мне  -  Москва?  И  дешёвый  ярлык,
Где  вечные  дрязги  -  толки  не  толки…

Я  век  не  забуду -  так  эха  войны
Забыть не  пытаются  фронтовики ,-

Владимира  голос,  и  вены  руки,
И  сердце  пронзающий  звук  со  стены
Оборванной  с  грифа  струны.

         14.

   Оборванной  с  грифа  струны
Лежит  на  столе  завиток…

Я  вижу  красивые  сны,
Но  дверь  заперта  на  замок.
Летаю.  Вверху -  потолок –

Меня  не  пускают  к  тебе
Из  жизни  земной. Видно,  Бог
Сильнее  в  -  за  Жизнь  -  борьбе.

И  в  том  благодать  пролилась,
Что  я  не  Москве  родилась,
Что  вьяве  тебя  не  увижу,
И  что  не  увижу  Парижа,
Монмартра,  где  тысячу  раз
Венками  сонетов  украшен  Парнас…

         15.

   Венками  сонетов  украшен  Парнас.
Когда-нибудь,  может,  и  я
Сумею  сплести  из  отточенных  фраз
Венок  золотого  шитья.

Лучистые  нити  змеятся  на  ткань,
Вливаясь  в  полночную  синь.
О,  как  я  боюсь  прикасаться  к  венкам,
Хранящим  могильную  стынь!

Сонетов  венок  как  последний  причал,
Момент  завершения  Дел.
Мерцает  в  ночи  восковая  свеча,
Бугрятся  Круги  на  воде…

А  я  -  не  хочу  завершаться  венком
Оборванной  с  грифа  струны…