Ты слышишь, Пилат?!

Тот, чей народ осуждён
Вечным жидом плутать...

"ВЕЧНЫЙ ЖИД"
Статья Виктор Герасимова:
Будучи профессором геронтологических наук, я как-то задал своим студентам каверзный вопрос: "Кто из живущих на Земле является самым древним ее обитателем?"
Ответы последовали самые разные и в основном со ссылкой на Библию: внук Адама и сын Каина - "ходивший пред Богом" седьмой патриарх начиная от Адама - Енох - 365 лет; сам праотец человеческого рода - Адам - 930 и его супруга - Ева - прожившая чуточку больше; знаменитый Ной - проживший 950 лет и его дед - Мафусаил - которому довелось прожить аж... 969 лет!
Но, увы! Ни одному из студентов я не мог поставить "пять", ибо есть человек, который пережил даже рекордсмена более чем вдвое и живет на нашей старушке-Земле по сей день! Имя ему Агасфер (по еврейски Ахашверош). Он был старше Иисуса Христа на пять лет. И, по моим подсчетам, ему теперь должно быть не менее... 2000 лет! Еще более странно то, что мне довелось видеть этого землянина-долгожителя и даже побеседовать с ним!!!
Путешествуя по Франции, Голландии, Скандинавским странам и Германии, я частенько слышать передаваемые из уст в уста рассказы о так называемом "вечном" или же "странствующем жиде", который представлялся мне неутомимым, бесконечным странником, не знающим покоя. И в тех местах, где его можно было встретить, я его не заставал.
Но мне повезло, идя по горячим следам, я настиг его в Гамбурге. Воскресным днем я посетил приходскую церковь и в то время как священник произносил исповедь - я заметил странного человека, высокого ростом, со струящимися по плечам седыми волосами, с лежащей на груди длинной бородой и босыми ногами.
Он стоял возле самой кафедры и внимательно слушал проповедь, и каждый раз, когда проповедник упоминал имя Христа, человек этот с глубоким смирением очень низко нанялся, бил себя в грудь и вздыхал.
Несмотря на то, что на дворе стояла довольно-таки холодная зима, он не имел на себе другой одежды, кроме совершенно изорванных внизу потертых штанов и спадавшего тяжелыми складками почти до колен изношенного верхнего платья, перевязанного поясом, спускавшимся до ног.
С непостижимым изумлением я разглядывал незнакомца. Определить его возраст весьма затруднительно: ни старости, ни молодости в его чертах не выражалось. Он был как бы живой и в то же время был худ и бледен, как мертвец, ни дать ни взять - ожившая мумия. Его страдальческое лицо, истощенное и совершенно бескровное, напоминало выветренный белый камень, крест на крест изрезанный резкими иссиня-черными бороздками. А выпученные, как у рака, глаза, горящие, как два черных агата, излучали какой-то неземной темный свет...
По окончании службы я подошел к нему, сказал свою профессию и фамилию. "А я - Агасфер,- вежливо поклонился он и на его потрескавшихся губах пробежало что-то вроде легкой усмешки, - но не из детской сказочки, а живой с костями, кровью и сердцем, хорошо помнящий минувшее. Все меня звали Иоанн Буттадей, буквально "ударивший Бога" (Joannes Buttadeus - от battre - бить, ударять; Deus - Бог). Это прозвище я получил от того, что нанес удар Спасителю во время его страшного шествия на место казни - Голгофу".
Увидев мои загоревшиеся любопытством глаза, он продолжил: "Да, во время крестной смерти Спасителя я был в Иерусалиме, и с того времени продолжаю жить, постоянно переходя из одного места в другое. Побывал в Англии, Франции, Италии, Венгрии, Иране, Испании, Польше, России, Ливане, Швеции, Дании и других местах. Знаю много подробностей из времени земной жизни Иисуса Христа, за которым неотступно следовал во время суда, с того самого момента, как Спаситель был схвачен и связан, допрашиваем иудейским синедрионом, затем поведен к римскому наместнику Пилату, бит плетьми и, наконец, был распят..."
Заинтересовавшись всем этим, я попросил его рассказать немного о себе. Тот, хотя и весьма сдержанно, поведал мне следующее: "Я появился на свет в 9 году до христианской веры. Родом еврей, по ремеслу был сапожник. Во времена Спасителя жил в Иерусалиме. Человеком был гордым, своеобычным, а гордость-то - она враг человеческий. Когда же Христос нес на плечах свой тяжелый крест на Голгофу, он был сильно измучен, пот и кровь струились по его бледному лицу. Под бременем своей ноши он часто падал, с усилием вставал и, переводя дыхание, снова делал несколько шагов и вновь падал. И, наконец, с померкшим от мук взглядом он хотел остановиться возле порога моего жилища, дабы перевести на миг дыхание.
Я уже знал о том, что прокуратор Понтий Пилат вынес Христу осуждение, и вместе с другими громко кричал: "Распни его!" А, узнав, что иудеи повлекут осужденного на казнь мимо моего дома, поспешил оповестить домашних, чтобы они также могли видеть Христа, когда тот будет проходить мимо, - сам же взял на руки своего маленького ребенка и, держа его на руках, стал на ступенях перед дверью.
Когда же, ругаемый и оплевываемый народом иудейским, Христос приблизился к моему жилищу и остановился, прося помочь ему нести крест, я с гневом толкнул его безжалостной рукой и ругательными словами стал гнать прочь, сказав с презрительной усмешкой: "Ступай мимо, отправляйся на смерть!", так как вместе с другими считал его еретиком и злодеем.
Тогда Христос строго взглянул на меня и в наказание произнес: "Я остановлюсь и отдохну - ты же пойдешь и будешь ждать моего возвращения". Так в предвечном решении Божьем предназначено мне за грехи мои по сию пору жить и странствовать до второго пришествия, ведь в животе и смерти каждого человека Бог волен.
Я тотчас же опустил на землю своего ребенка и, будучи не в силах оставаться дома, пошел вслед за Иисусом, - оставался при его казни, слышал божественные слова: "Отче! Прости им, ибо не знают, что делают!", потом, когда все совершилось, не в состоянии был вернуться в город, в свой дом. И вообще я долгое время не возвращался в Иерусалим, не видел более ни родителей, ни жены, ни детей, ни внуков, ни правнуков, - пошел в чужую страну, оттуда в другую и с той поры я беспрестанно странствую, а фактически живу в моральном аду, в аду на земле... прежде смерти. Что поделаешь? Так соизволил Бог!
Правда, много-много лет тому назад, спустя примерно треть века, я все же посетил богоизбранный и богоотверженный Израиль, но он был опустошен, а Иерусалим лежал в развалинах и его нельзя было узнать. Среди безлюдных руин и черных от пожара камней, я отыскал остаток неразрушенной стены со ступеньками перед уцелевшей и настежь отворенной дверью. При виде всего этого я готов был провалиться в тартарары, - вся внутренность моя облилась черной кровью, будь камень в моей груди, так и тот бы не выдержал и лопнул от горя!
И задумал я убить себя, так как иссох от тоски и отчаяния. О, сколько раз я пытался принять смерть! Раздавленный и раздробленный обрушившимся храмом я вышел из-под его обломков цел и невредим; меня не коснулся раскаленный пепел Помпеи; когда же я кинулся в огненный поток всепожирающей вулканической лавы и превратился в уголь - то был вынесен в море, а морем снова выброшен на берег без каких-либо телесных повреждений; в Риме очертя голову я прыгнул в огороженный железной решеткой амфитеатр, желая быть растерзанным крепкими зубами изголодавшегося льва, но огромный дикий зверь страшно взревел, в страхе стал пятиться и скрылся в своей клетке.
Но то был последний опыт - насильством взять смерть. Я уже окончательно убедился в том, что опасность на Земле мне не угрожает: без Бога ни один волос с головы моей не упадет, разбойник не зарежет, зверь н загрызет, землетрясение не поглотит, гора своим обвалом не задушит, море не даст захлебнуться в своих волнах.
Я обречен вечно скитаться по белу свету: всем людям чужой, вселяющий а ж сердца лишь ужас, отвращение и презрение; терпеть житейские нужды: не знать ни сна, ни отдыха, страдать от голода и жажды, стужи и зноя, питаться мирским подаянием. В своих молитвах я прошу Его только об одном: "Царь и Владыка всех милостей для людей, дай мне смерти, сотвори мне сию светлую радость: призови меня в лоно свое!", ибо в мире нет такого уголка, где бы я мог приютиться и не произвести омерзения. Нет такого милосердия, которое простило бы мне мою вину.
Иисус Христос обещал вернуться со славою, как Мессия-Судья живых и мертвых. И я теперь глубоко убежден, - сказал на прощание Агасфер, - что Господь Бог избрал меня в наказание быть до Страшного Суда живым свидетелем против иудеев и вообще неверующих. Да будет святая воля Его! Аллилуйя! А теперь, извините, мне надобно спешить. Я не могу подолгу оставаться в одной стране, ибо обречен на вечные скитания из одной страны в другую", - проговорив это, он мотнул головой и замолк, как бы давая понять, что наш разговор окончен.
Вот таков он, Агасфер, самый древний обитатель планеты Земля...

Александр Благовест   10.11.2011 20:47   •   Заявить о нарушении