Ледяной поход гл 10. Бегство

.По мотивам романа Романа Гуля.

Как брошенный на воду камень
Бежит волной по водам,
                но натолкнувшись на скалу,
Разбившись  о  неё бежит назад кругами
В первоначальные - покой и тишину.

Где та рука. Которая бросает камни
И разрывает этим бытия устои
И подымает в небо знамя,
И  ведёт на смерть несчастных за собою.

Давайте назовём ту руку – рок событий,
Флуктуацией возможных в жизни дел:
И вдруг рвутся миллионы крепких нитей,
И на полях сражений миллионы мёртвых тел.

И нет виновных, если по большому счёту,
Все закумарены бессмысленным азартом
И не виновен тот,  кто жмёт гашетку пулемёта,
И кто сидит за оперативной картой.

И не виновен, несовершенный век,
И не виновен  миг такой или сякой,
А вообще во всём виновен человек
И всё вокруг такое, 
                потому что человек такой.

И будут среди нас плохие и хорошие герои,
И выхода другого просто в мире нет;
Кроме как из чрева войн и мордобоя
Не явится на свете совершенный человек.


Наша армия просто бежала,
Едва по роте в полках осталось
Снарядов нет, патронов мало
И за нами красные с пушками гнались.

И в панике, как в горячем бреду
Мы срывали кокарды и погоны,
И нам продолжали нести беду
По кубанским полям перегоны.

И кошмар в кольце железных дорог
Не давал нам надежд на чудо,
Но генерал Деникин, всё таки, смог
Вывести "армию" нашу оттуда.

Через полустанки и дубравы,
Через тоннели под  дорогой железной;
Мы бежали от красных без славы
И не было спеси  в нас помпезной.

Атаковать врага? но мы знали
Своё положение злое -
Тяжелораненых в бою мы не брали
Оставляли их на поле боя.

Оставляли их сотнями в станицах,
На подводы заложников брали,
Как только можно и как не годится,
Мы быстро с Кубани удирали.

"Армия" стала уже отрядом
И ехала вся уже на подводах:
У живых была одна отрада -
Это апрель восемнадцатого года.

Цвели кустарники всякие в рощах,
Цвела сон-трава, воронцы, тюльпаны -
Мы въезжали в цветах
                на станичные площади
Забывая уже про утраты и раны.

А в станицах яблони цвели,
Цвели петушки или ириски,
Какие чудесные были дни:
Нас жизнь не лишила своей прописки.

Мы вырвались, мы ушли!
Горсточка тех, кто из Ростова
И вот мы уже без боя прошли
Через село Лежанки снова.

Нас презирали, нас не любили,
Боялись и прятались в овинах,
Уж слишком много мы убили -
После первого боя людей невинных.

И мы не были с ними квиты,
Не смотря на то, что в этой войне
И мы почти все уже были убиты
И остались лежать в кубанской земле.

Нас в Лежанках пропустили,
Отпустил нас кровавый и долгий сон -
Не много нас, но мы пока живы
Уходим уже с надеждой на Дон.

Мы знамя армейское спасли,
Добровольческая армия не убита,
Мы сделали всё что смогли,
Но не зря ли российская кровь пролита?

А добровольчесская армия вновь вставала,
Чтобы опять потрясти страну
И ей  Екатеринодара будет мало
Теперь она пойдёт на Москву…


В Новочеркасске я наконец-то отмылся
Сбросил с себя вшивые одежды
И как будто снова народился,
Но уже не был таким как прежде.

Слишком много слёз было в душе моей,
Слишком много я увидел и узнал;
Слишком много было в ледяном походе «вшей»
И наш поход людей по изуверски убивал.

Мы вешали людей на площадях станичных,
Мы убивали, развлекаясь, почти ещё детей
И пусть я этого не делал лично,
Но это всё осталось и на совести моей.

«А ну давай беги» - мы часто юношам орали
И они бежали спасая молодую жизнь свою
И офицеры русские им в спины, гогоча, стреляли
Для, развлеченья, убивали, а не  как врага в бою.

Я не убивал и многие не убивали,
Но мы толпою, словно зрители стояли;
Иные хмурились, всего лишь, и молчали,
А большинство, карателей, с азартом поощряли.


А в Новочеркасске жизнь почти не изменилась:
Сновали длинные автомобили по дорогам,
Красовались офицеры, вот только немцы появились
В качестве неясном, но было их немного.

Куполами храм над городом сиял как прежде
И Ермак корону в поднятой руке держал,
Но ледяной поход убил мои надежды
По возрожденью прежней жизни и державы.

А у алтаря стояли в храме снова генералы
И  Алексеев, и Деникин были тоже там
Им похода ледяного оказалось мало,
Им надо было чтоб казак везде восстал.

И казачество восстало на Дону и на Кубани,
И по всей России по долинам  рек,
И голгофой смерти вся Россия станет,
И для неё другой дороги просто нет.

Военная судьба моя ещё не долго будет длиться,
Немецким пленом в Украине кончились дороги,
И оказался я простым рабочим за границей,
И потерял Россию навсегда в итоге.

          конец