Календарь - 12 стих

                (Ленинград - Ушково - Игналина,
                1968-1969 гг.)

ЯНВАРЬ
Молчат стволы. Они как будто умерли.
Между стволами замерли дымы,
И строгий Хронос разливает сумерки,
Сиреневые сумерки зимы.

То наяву ли? Или это снится мне?
Или об этом кто-то рассказал?
Тяжелыми от инея ресницами
Прикрою изумленные глаза,

От восхищенья тишью задохнусь,
Уйду от дома тропочками сонными,
К холодным иглам елки прикоснусь,
Чтобы согреть их теплыми ладонями.

ФЕВРАЛЬ
Вечер падал на снежные кручи,
От предчувствия млели холмы,
Опускалось за сизые тучи
Бледнолицее солнце зимы.

Подгоняя надеждами сроки,
Как во сне, но уже наяву,
Белобокие птицы - сороки
На хвостах принесли синеву.

Забродила весенняя бражка
В белорозовых тонких стволах,
Только ночь неторопкой и тяжкой,
И по зимнему длинной была.

МАРТ
Уже заря на горизонте брезжит,
Чадит и тает старая свеча,
И тих, и светел - белою одеждой
Мерцает снег в застенчивых лучах.

А через час, торжественно звуча,
Победоносно, радостно и ярко
Подымется шальное солнце марта,
И птицы встрепенутся, щебеча,

И зашуршит доселе спавший лес,
Сугроб вздохнет, сползая с теплой крпыши,
И тени почерневшие распишут
Поляны в ожидании чудес...

АПРЕЛЬ
Воспетый сотнями поэтов,
Всё громогласней, всё синей,
Апрель, как провозвестник лета,
Спешит на солнечном коне!

Неумолимее судьбы,
Он скачет - яростен и ярок,
И конь, взвиваясь на дыбы,
Рвет удила и пышет жаром!

А утром - зябко и светло.
Но час прошел, - и тают льдинки,
И распрямляются травинки
Под этим ласковым теплом.

МАЙ
Есть в пасмурности майских дней
Очарование печали,
В те дни вселенское начало
Как будто ближе и видней,

В те дни надежда, а не страх,
Влечет неясной далью синей,
И, грозами побиты, льдины
Плывут, качаясь на ветрах,

И пробуждаются слова
Для единения с другими,
И голова в зеленом дыме,
В зеленом шуме голова!

ИЮНЬ
Июнь, любимое дитя календаря
С неомраченной радостью во взоре,
Неопытен, насмешлив и проворен,
Он избалован, честно говоря,
Людским вниманьем.
                Как не баловать,
Когда он, так беспечно непорочен,
В загадочном сияньи белой ночи
Подростку восхищенному подстать
Сбивает на лесной речушке плот,
Здоровается с вами, как приятель,
И тоненькой девчушкой в белом платье
По набережной медленно бредет.
А в небесах смеются две зари,
Сверкает шпиль над куполом старинным,
И сводят мост, и пухом тополиным
Душа полна снавружи и внутри!

ИЮЛЬ
Ты помнишь? - полдень золотой
Зарос куриной слепотой,
Ковер душистый под ногами,
А над оврагом, вдоль межи
Тропинка узкая бежит,
Унизанная васильками.

Ты помнишь? - отдаленный гул,
Как будто великан вздохнул,
Все нарастает с пыльным ветром,
И, наконец, - огонь и гром,
Колосья, смятые дождем,
Вокруг на много километров.

Но вот - прошло, как страшный сон,
Оставив свежесть и озон,
Невежливо и неподсудно...
Объятья неба лиловей,
И вечер ясностью своей
Спешит загладить зло полудня.

АВГУСТ
Сжигаемая ярким солнцем дня,
Подошвы колет желтая стерня, -
Вздыхает август на подстилке колкой,
И, потрясая жеребячьей челкой,
Проносится, как непокорный дух,
Неся с собой утрату и беду,
Над самою землей горячий ветер.
Весною конфискованные сети
Тихонько догнивают у пруда,
Забыты рыбнадзором по запарке,
На днище перевернутой байдарки
Две лилии уснули навсегда.

СЕНТЯБРЬ
Открытье мира в детворе,
И увядание в природе,
И неуверенность в погоде, -
Вот обстановка в сентябре.

Попробуй, время удержи!
Оно и вылечит, и ранит.
К одним приходит время жить,
К другим - пора воспоминаний.

Ступеньки жизни - вверх и вниз...
Ах, бабье лето, бабье лето!
И кружит первый желтый лист,
Усталым солнышком согретый,

И в школе прозвенел звонок
О том, что наступила осень,
И время пишет между строк
Так неуверенно и косо...

ОКТЯБРЬ
Букет листвы увял, но не поблёк,
Он стал разнообразнее и ярче.
Как бригантина, старый мост Аларчин
Дрожит, дрожит, уходит из-под ног.

Куда спешишь? Зачем? Каким ветрам
Твой парус надувать? Каким причалам
Тебя принять? Опомнись! Лист усталый -
И тот находит землю по утрам.

А небо удержать не может слез,
Несдержанное небо - ниже, ниже,
И мелкий дождь лицо и руки лижет,
Как преданный и незлобивый пес.

НОЯБРЬ
По осеннему мотиву
   разрисованы панели,
Стали улицы прозрачны,
   словно льдинки у причалов,
Ткет из воздуха и света
   золотую паутину
Меж корявых, черных веток
   засыпающий паук.

По утрам верта играют
   в проводах над площадями,
В ранних сумерках лиловых
   грустно тонут парапеты,
Поезда уходят в полночь,
   оставляя крик протяжный,
И качается в печали
   на воде последний лист.

Ощущая приближенье
   туч, наполненных тревогой,
Замирают под мостами
   обессиленные волны,
В ломких остриях тракинок,
   убеленных первым снегом,
Спит неверность ожиданья
   с ненадежностью надежд...

ДЕКАБРЬ
Опять зима снег запасает впрок:
Заснежена проезжая дорога,
Лежит сугроб у моего порога,
И замер лес, - торжественен и строг.

Последний месяц. Первая лыжня.
Шипят поленья в отсыревшей печке,
Плывет дымок, и оплывает свечка,
И лица разгорелись от огня.

Под рокот струн легко узреть мечту,
Никто себя не числит обойденным,
И крУжки вовсе не хрустальным звоном
Подводят ежегодную черту.