Бабье лето где-то под Волоколамском

Каки щас помню, в то ужасное лето два дня жила в палатке на Рамонском Роднике. Дождь лил, я шарахалась по палатке за диким количеством комаров, и палатка была такая, что, если она мокрая с внешней стороны и ты её тронешь с внутренней, начинало литься с потолка. Холодно было страшно. С потолка лилось так, как будто потолка вверху нет. Начала уже окончательный марш бросок против комаров, как-то так разлила тоже эту жидкость антикомариную и начала сама в неё прилипать по всей палатке. Пока воевала, все вещи какие были в перекрученом виде по палатке разбросала и разметало. Ночью стало ещё холоднее, в чём-то вроде лужи, сильно разбавленной антикомариным этим кремом лежала, крем, такой, белый, вязкий, с резким запахом. Думала, умираю. Снаружи орали пьяные. Один доволокся до моей палатки, а дальше идти не смог, и без конца не то садился, е то валился мне на голову через ткань палатки - валился-садился с внешней стороны, моя голова была с внутренней, но всё равно увлекательно.

*
И во всё это остальное время, ровно как в прозе описано. Металась уда-обратно по комнате, сервант звенел, с разбегу бросалась на кровать, иногда промахивалась, врубалась в подлокотник, чуть зубы себе не выбила, стелилась по стеночке в ванную пробиралась, чтоб мордой залитой кровью никого не кошмарить. Это... Вышла на связь, в бабье лето ещё раз к Дьяволу напоследок, в Москве ещё, кажется, там Гребенщиков оказался на связи. И сразу после этого мне счастья в жизни-то и не стало. Начало тошнить, водить зигзагами какими-то бесконечно, валидол окопался под языком, обмороки, кошмарные сны без конца, было впечатление, что не то башка моя или чёрт его знает какая часть тела наполнена примерно до половины таким вязким белым отвратным, вроде той жидкости от комаров. Или ещё вроде, под чутким руководством Богатырёвой от негатива ыталась избавиться, представила, что весь негатив собираю в область сердца и в плотный комок и бросаю от себя, собраласаь, а бросить не могу, оно и растеклось по мне значительно более густо, чем было до этого, тоже такое белое вязкое напоминало оно. Как покрестилась, так гораздо лучше стало, а потом как вышла на связь - обратно стало как было. Подумала, сейчас, в деревню приеду, сменю обстановку, всё лучше гораздо станет, приезжаю, а там только хуже. Нау слушала, "рвать ткань, рвать ткань", и как-то этот текст описывал очень точно происходящее со мной. Ножей не выносила в пределах видимости, казалось, сейчас на меня эти ноди набросятся, как наодилась в кухне - всегда эти ножи собирала и швыряла в раковину, чтоб значит не видеть... ...во время трапезы. Времени было мало, надо было описать войдя во что-то вроде транса свои впечатления от жизни, чтобы твёрдо зафиксировать память о прошлом и чтобы мне не внушили память о том, чего не было. На церковь эту плюнула, почему-то решив однозначно, что идти причащаться поможет только в Москве, после выполненной работы, а сейчас и нет времени, и пользы не будет. Пыталась размышлять о тексте ежедневного молитвенного правила. черкала там в молитвеннике, все упоминания Святого Духа вычёркивала, потому что я не знала, что такое Святой Дух. Только напрасно черкала, и напрасно потом перечёркивала перечёркнутое, Святой Дух в молитву возвращая, потому что молитва ни беса не помогала ни в каком варианте и не шла в иной мир к абоненту, я была только идиотским, нечитаемым для здорового человека текстом ещё и с этими ударениями. Я поэтому потом в Москве когда причастилась и и провалилось всё это, не стаа больше ни рассуждать ни с кем, ни спорить о молитвенных текстах, действуют - и ладно, а хоть наличие, хоть отсутствие в тексте этого Святого Духа к примеру мне, честно, до фонаря. Перед этим всем, в Москве, снилось, сугробы с высотные дома, это всё вместе Алматы, старуха в платочке выгуливает собаку, свечи больше чем в пол-человеческого роста зажигает в снегу, так чтобы треугольник образовался из них.А мне на дачу надо, на говорит, сейчас, закончу зажигать свечи, и покажу как пройти на дачу. Потом киоск при остановке, автобуса нет, продавщица меня убалтывает, задерживает, а тут кавказцы с ножами, человек десять или двадцать. Понимаю, что это черти, давай от них валить бегом, полчаса наверное бежала, пыталась вспомнить "Да воскреснет бог", а текст не вспоминается, в итоге они меня зарезали, не больно, но очень страшно, и, возможно, по Фрейду.

В Рамони стаи псов мотались по улице, как никогла раньше и никогда позже. Молитвы и общения не было, но я, ради надежды, что ли, подтверждаемой материальными впечатлениями, что в Москве это кончится всё, помогала строить рамонский храм. Человек десять старушек там его строили, я одна была молодая. Строительство заключалось в том, что мы из рук в руки передавали друг другу по цепочке кирпичи. Потом поминали кого-то. Конфеты ели в память. Одна из старушек говорила, что теперь совсем не осталось по-настоящему добрых людей. Другая говорила, что на очень хорошую работу устроилась, ночным сторожем, и сидит где-то... на какой-то высокой башне, что ли... ночами, читает себе одна Псалтирь, хорошо. Потом пели "" вечная слава и какой-то покой тому, кого поминали, но почему-то на мотив советского гимна. Была несколько раз на службе, думала там на службе всё о порванных эластичных колготках и переглядывалась со священником так, что прихожане косились на нас осуждающе. В ту зиму кого-то хоронили без конца, каждый день по всей улице похоронный звон раздавался. У Белого, кажется, нет в Сети, есть посвящение Меттнеру, про двух воинов-викингов, как этот викинг в плену у смерти сидит у визжащей скобы гроба, страх перемогая, и его охраняет лично сама смерть в образе отвратительного гнома, и оба викинга вместе как могут дерутся со смертью, но не побеждают, и наконец встаёт золотой свечою Исус Христос, и вот, с его военной помощью смерть больше не может удержать викингов в своём пространстве. По ощущениям и дикому образному ряду очень похоже на то, что было со мной.

Агата Кристи Ак   23.07.2013 15:29   •   Заявить о нарушении