С библейским взором взрослое дитя...

Крёстная


П.Б.


Полина, стебелёк, полыни венчик,
с библейским взором взрослое дитя!
За мир и город - слабый я ответчик,
но и меня прости, перекрестя.
Прости мне грех поспешности летучей.
Хоть я тебя, дружок, не позабыл,
я мог бы за всех нас молиться лучше,
когда бы не дорожной пыли пыл...

Платок на голове твоей повязан
монашески. И сумерки любя,
я словно миром утренним помазан,
когда при встрече праздную тебя.
Есть облики со взором родниковым,
есть женщины в селеньях никаких
родные - и молчанием, и словом.
И ты - из них, доподлинно из них.

Ты - издавна, из глуби. Издалёка
травинка брезжит мне меж волн и гор.
Не назначай нам однозначность срока,
луч васильковый, солнечный укор!
Ждёт ангел мой средь гульбищ супостата
крестильной чаши на чужом ветру...
Но Бог вернёт любовь.
И Сам когда-то
к нам навсегда вернётся поутру.




*  *  *


Памяти П.Б.


Не спасли тебя, милая, слов заклинания,
не укрыли, дитя тростниковое, русое.
Ибо есть в Отчей сини провалы-зияния,
есть земная неправда и гибельный груз её.
И кому б ещё жить? Не тебе ли, Полинушка,
тростниковая флейта, орешника лепеты?
Голубиная тишь, белокрылая спинушка,
сизарями-цветками расплёскана в небе ты...

Знать, уводит Господь с понизовий пречистую
душу-горлицу, юное верносердечие.
Отрыдаю рыданьем тебя. Сиречь выстою
почву черноречивую, пепел наречия...
Через тысячу вёрст в две зари твои серые
окунался и помнил ответа дыхание...
В незабвение, в нерасставание верую:
в нашу первую встречу - в живящую длань её.