Ну, это же не убийство
Но, увы, я не вижу границ.
На расслабленной жилке тугая нить,
Это образ жирных столиц.
Каждый день я питаю надеждой лучи,
Не плевать же на изгибы страниц.
Руки-стекла печальны и горячи,
Как согнутые кончики спиц.
Боже, Боже, Боже!
Умой мои грязные руки!
Почему одиночество так похоже
На пугающие ночью звуки?
Боже, давай же, отправь-ка сюда
Толпы ждущих мести солдат.
Нас сотрут, не останется даже следа
Так умирает первый град.
Как ему распоряжаться своими людьми?
Я спросила. Но я -- не та.
Я -- последнее слово несчастной земли
Из пересохшего, болевшего рта.
Свидетельство о публикации №111100207784