Терпящий Бедствие Боинг. Матримониалка по-русски

          Не верю, что любовь прошла и всё забыто.
          Не спишь, глядишь в окно и ждешь того, кто мил.
          Мигнул бы бортовым тебе я габаритом,
          Но рядом пролетать отец твой запретил.
                Терпящий Бедствие Боинг (псевдоним)
                http://www.stihi.ru/avtor/boeing1

_____________
МАТРИМОНИАЛКА ПО-РУССКИ
(пародия)


Любань,
            позволь напомнить то, что не забыто:
Не спишь,
              ты взаперти,
                и ждешь меня, кто мил.
На тракторе вкатил я в галстуке открыто,
Но твой отец на выстрел только подпустил.

Малиновый пиджак сидел на мне
                точь в пору.
Я пальцы веером широко распускал.
Но выказал и здесь отец строптивый норов,
“Ша!” – майку с треском
                на груди своей порвал.

В последний раз, в экстрим,
                я умирал от жажды.
Когда он из меня блажь хлестко вышибал.
– Вникай! – тебя он поучал.
                – Так будет с каждым!
Смотри! – и мерзко в голосе звучал металл.

Тебя мутило,
                кровью обливалось сердце,
Но ты стоически себя вела в аврал.
И дрогнул на тебе
                один лишь мускул в ленце,
Мигнула глазом мне,
                чтоб духом не упал.

– Клянусь! – взывал я.
                – Больно, папа!
                Пальцем даже
Не трону вашу дочку!
                Хоть озолоти!
– Кулак уйми! Захват ослабь! –
                стонал я дальше.
– И смех, папА, высокомерный прекрати.

При этом стоне изверг
                отпустил с гарроты,
И я успел сбежать с его крутой груди.
Свои я матримониальные просчеты
Понял:
            за просто
                к милке
                лучше не ходи!

Любань, прости!
                Твой па однажды ящик водки
Случайно ночью у дверей своих прибрал.
Не бдил!
                И были мы тогда в объятьях стойких.
Да здравствует
                любви
                шекспировский
                финал!
_______________
У выше приведенной пародии есть второй вариант, который я привожу на суд читателей. Жду откликов, какой лучше.

P.S. В спорах и разговорах о пародиях нельзя обойти стороной одну тонкость – это какой же поэт не упивается собой по Евтушенко “Поэт в России – больше, чем поэт!”, при этом какой поэт не желает нанести “пощечину общественному вкусу” и сбросить классиков “с парохода современности” своим неожиданным словесным или поведенческим фортелем?
Хотелось бы обратить внимание читателей, что у пародистов в туне остаются варианты, которые выбросить в мусорную корзину жалко, но и демонстрировать по этическим соображениям нежелательно, представляющие собой, бывает, даже больший интерес, чем основные варианты, подверженные общественному вкусу, его угождению, а не собственным взглядам пародистов, вынужденных подстраиваться под соображения государства о цензуре, о морали и приоритетах. Как доказательство, хочу это показать на примере пародии “Матримониалка по-русски”, сейчас вполне причесанной и прилизанной. На самом деле матримониалки в России проходят в более жёсткой и откровенной форме, иначе, чем показано в фильме “Брак по-итальянски” с участием Софи Лорен. Вот как это выглядит вторым вариантом, вынутым со дна корзины:


_____________
МАТРИМОНИАЛКА ПО-РУССКИ (второй вариант)
(пародия)

Любань,
          позволь напомнить то, что не забыто:
Не спишь, ты взаперти, и ждешь меня, кто мил.
На тракторе вкатил я в галстуке открыто,
Но твой отец на выстрел только подпустил.

Малиновый пиджак сидел на мне точь в пору.
Я пальцы веером широко распускал.
Но выказал и здесь отец строптивый норов,
“Ша!” – майку с треском на груди своей порвал.

В последний раз, в экстрим, я умирал от жажды,
Когда он кое-что на мне тисками зажимал.
– Вникай! – тебя он поучал.
                – Так будет с каждым!
Смотри! – и рукоять насмешливо вращал.

Тебя мутило, кровью обливалось сердце,
Но ты стоически себя вела в аврал.
И дрогнул на тебе один лишь мускул в ленце,
Мигнула глазом мне,
                чтоб духом не упал.

– Клянусь! – кричал я, – Больно, папа! Пальцем даже
Не трону вашу дочку!
                Хоть озолоти!
– Тиски уйми! Возьми пилу! – стонал я дальше.
– И надо что, папа;, быстрей…
                укороти.

При этом слове он смекнул, и сбросил обороты,
И я успел слинять с его крутой груди.
Свои я матримониальные просчеты
Понял:
              за просто
                к милке
                лучше не ходи!

Любань, прости!
                Твой па однажды ящик водки
Случайно ночью у дверей своих прибрал.
Не бдил!
                И ты была в моих объятьях стойких.
И я твою
                девичью честь
                обременял!