последняя ночь в киеве

в пустой квартире тихо. не звенит
сервант, наполненный посудой ранее
когда солнце еще не было раненым
зверем, что устав от бессилия молчит

все в наших руках. вот тебе знак
от троллейбуса, что рассекает полумрак
ночных улиц, люд бегущий в попыхах
домой, заваривать с мясом злак

не пожелаю тебе зла. без такого права
один с собою лишь готов говорить
не простить, но понять, уловить нить
последствий, о которых ты была права

достойно ли стоять в стороне, в углу
или душу загонять до последнего пота
жить без тебя, - моя новая работа
моя обязанность сыграть в эту игру

чужие лица в коллаже создают твое
лицо, что татуировкой высечено на лбу у меня
готов остальных видеть в гробу
готов барахтаться безрассудно из воды да в полымя

живьем хочу, концертную версию, бабину,
что будет крутиться еще долго-долго
забыться в танце пьяным со своим долгом
наедине, не давая превратиться в рутину

череда дней, суббота, вторник, среда
память брезгливо ноет незажившей раной
по-моему еще слишком, слишком рано
для нас говорить этому безумию "да"

лейся же песня красным вином сухим,
радостно лейся, держи твердую ноту
кто же забрал у меня всю твою красоту
души, тела, и полотен твоих позолоту

не я ли в павших моих делах гордо
беззвучно скатившийся целовать прах
слишком часто убивал себя в утренних полуснах
просыпавшийся с намерением уберечь твердо

боже мой, я не хочу терять ее здесь
на этот раз с полуслова в тихом кафе
на этот раз я хочу такую чашку кофе
чтобы сбить с часов безвозвратную спесь

чтоб найти ее в попыхах в ту же ночь
и павши на колени посмотреть вверх
на ее лицо на фоне звездного неба
взять за руку и увести с собой прочь

от тех дней что выпали нам испытаниями