Жила-была девочка...

     Жила-была девочка. Она ничем не отличалась от своих подмосковных подружек, ходила в школу, бегала на каток и очень любила книги. Когда девочка подросла, ее выбор пал на один из техникумов, благо он находился по дороге в Москву, и не надо было тратить уйму времени на лишние переезды.
     Девочка старательно училась, все запоминала, осваивала компьютер, прилежно посещала кружок фитнеса. И мечтала о принце. Принц учился рядом. Он тоже очень любил книги, особенно, если читать их дома, а не на долгой армейской службе. Они ждали друг друга, пока повзрослеют, поумнеют, оглядятся да и пойдут рядышком.
     Девочка с принцем поселились у мамы. Утром мама пекла им обоим оладушки и отправляла кого куда - на работу.
     Однажды девочка встретила бабушку на одном из важных совещаний. "Какая прилежная девочка", - подумала бабушка и усмехнулась. Она любила молодых. Дух от них исходил живой, непорченый, кровь с молоком, одним словом. Бабушке приглянулся и принц, поэтому забрала она их чохом в свой дом себе на усладу.
     Прошло пять лет. Время летит быстро, когда тепло и сытно. Девочка взбиралась по ступенькам легко, беззаботно, но молчаливо. Она нутром чувствовала, что добьется многого, если будет послушной и языком не станет лишний раз хвастаться перед зеркалом.
     Росла, росла и выросла. Страна, в которой жила девочка, росла вместе с ней, менялась, строила иные планы. Бабушка горевала, ведь она привыкла к той, своей стране, к той прилежной девочке. Но скоро успокоилась и стала выращивать капусту на грядке, на солнышке греться.А что еще ей, старой, надо? Девочку оставила за себя в доме - хозяйкой. Пол мести, книжки на полках стеречь, прислугу гонять, чтоб не ленилась.
     Все обрадовались девочке. Складная, румяная, своя в доску, ведь выросли-то вместе, под одним приглядом бабушкиного прищура. Принц у девочки немного потучнел, заматерел, слегка возгордился: "Вот какая у меня девочка получилась! Или я у нее? Или я вместо нее?". Запутался, в общем. И не разобраться сразу.
     Девочка потихоньку стала привыкать к хозяйству: то курочек покормит, то петушка зарежет - на суп, а то , ишь, раскукарекался. Спать мешает. Потом и за скотину взялась. Кто молока мало стал давать - на бойню свезла, а кто мычит много по утрам - с травы на сено перевела. Чтобы слушались. Прислугу тоже решила поменять. Старых - вон, молодых - на смену. Старые видят плохо, да и нюх уже у них не тот. А что няньки ее вырастили, позабыла маленько. Ведь память-то - девичья.
     В огород девочка вышла - а там бурьяну видимо-невидимо! Лебеда да пижма растут, а морковь, свекла где? А яблочко где наливное, румяное? Взялась девочка серчать на прислугу:" Такие-сякие, почто за моим садом-огородом не уследили?". "А мы, барыня, тебе помочь старались, по дому бегали, обеды тебе варили, платье шили, на бал с тобой кучерами ездили, али позабыла?" Разозлилась пуще прежнего девочка. "Да я больше всех вас переживала -работала!" Стукнула кулаком по столу. А стол взял да и развалился напополам - иссох весь. Хоть и стол, а тоже - дерево. А дерево - оно, что? Ласку любит. Ты к нему с заботой - оно тебя тенью в жаркий полдень укроет, а осенью наливным спелым яблочком порадует. Всякое живое на земле для чего-то живет. А как же иначе?
     Призадумалась девочка. К бабушке идти, совета просить? Да обидела давно бабушку. "Эй, слуги!", - закричала девочка. Только эхо отозвалось, никого вокруг не было. Прискакал принц на игрушечной лошадке. Смотреть на него было противно. От сытной жизни щеки его раздулись, нрав испортился. Да и детей все не было. А детей хотелось. Даже повенчались они с принцем, даже просили послать им ребеночка, пост строгий держали. Ничего не помогало. Скучно им стало вдвоем. Да вот напасть, прислуга распустилась. А у принца друг был - генерал-военный, в одной песочнице когда-то куличи лепили. Позвали они военных свое хозяйство вести, за прислугой наблюдать - строжить, порядок устанавливать. Чтобы в девять - побудка, по звонку - в туалет, по команде - в столовую.
     Началась другая в доме жизнь, военная. А сад высох весь, не плодоносит, черт его подери! Нету наливного яблочка и в помине. "Навозу, что ли, мы мало наложили под эти яблони?", - зачесали затылки военные. Они ведь не садоводы были, им простительно.
     Вот так и живут. Ждут плодов от скрипучего старого стола, который уж совсем рассохся. Служит еще верой-правдой, да вот-вот развалится. Мебель все-таки. Она ведь не вечная.