***

Ты не знаешь, что значат твои глаза,
Ты не знаешь, что значат твои слова,
Твои вздохи, как ветер чуть слышные,
Твои руки беззвучно подвижные…

Эти гаммы чувств и эмоций,
То засушливый ветер пустыни,
То тоски и страданий мелодия,
То как скрежет метала уныние…

Холод севера, буря и вьюга
То застывший в веках ураган…
Вдруг страдания верного друга
Или маска бездумных вагантов.

Твоё солнце, сжигает пустыню
Забирает последние капли…
Умирая же в этой пучине,
Привозносишь боль как награду…

Ты так любишь, не зная пощады,
И молитв не должна ты услышать…
Ибо сердце твоё не камень,
И познав всё, не сможешь ты выжить.

Я не предам, я знаю это,
Я не покину, я клянусь…
Стерплю, стерплю, стерплю всё это,
Не опущусь, не опущусь…

Невидимую руку крепко я сожму
И буду плакать сколько хватит силы…
Я не отдам тебя на свете никому
До смертного одра, до могилы…

Как заклинанье повторяю вновь и вновь
Слова, опустощающие душу.
И криком разрываю не верящую плоть
Одной тебе во всём теперь послушна…

Веди меня, веди сквозь эту тьму,
Где не умею жить я и страдать…
Где рассказать наверное никому
Я не могу, что значит умирать…

Что значит одиночество в толпе,
Что значит безнадёжная любовь…
Что значит обречённый быть на век
Жить в теле страждущего человека…

Желать любви  и каждую секунду
Молчать бывая рядом с ней…
Смотреть в глаза печально, больно, мутно,
Её коснуться права не иметь!

Молить: « О Боже! Сжалься и прости,
Дай силы мне снести это мученье!
О Боже, я молю, ну разреши,
Мне прикоснуться к ней хотя бы на мгновенье.»

Но вновь в ответ лишь тьма и пустота.
И знание, что ты совсем иная,
Но только я увидеть не должна
Какая вправду ты, моя родная!

Я снова ночью пёсика поглажу,
И встану на колени пред иконой…
Я с болью и с тоской проблемы все улажу
И сердце успокою я волторной…

Но снова образ твой мятежный и простой,
Порывистый и бесконечно нежный,
Возвышенный и всё же чуть земной
Я сохраню в надеждах безмятежных…

Я буду спать и видеть сон прекрасный,
Что  ярче факела горят твои глаза,
Что ты смеёшься ярко и опасно,
А я тебе навечно отдана…

И плачу я, не от тоски и боли,
А к сердцу прижимая руку…
И воспаряет всё во мне невольно
От завершенья бесконечной муки…