Похороны лесника деда Кузьмы

               Дед умер, не дотянув  несколько месяцев до ста лет. Он лежал в прохладной, светлой комнатке на стульях у маленького оконца. Гроб его был длинный и занимал больше половины комнатки. Благообразие еще не успевшего пожелтеть лица, обрамляли уже не седые, а белореденькие, мягкие, пушистые волосики.  Тело, опрятно прибранное, было покрыто церковным покрывалом. Над головой в лампадке слабо дышал огонек. На столе стоял стаканчик с зернами пшена. Рядом на блюдце стояла горящая тонкая церковная свечка. Ее огонек слаб и недолговечен. При любом едва ощутимом движении воздуха, он затравленно судорожно метался из стороны в сторону, отражаясь на белоснежной стене загадочностью небытия. Прощаться с дедом шли земляки по одному, по двое. Они молча вставали у гроба, задумчиво смотрели на деда. Отходя от гроба, клали в него по рублю, три, пять, а затем, оглядывая присутствующих, выходили. Некоторые из входящих, останавливаясь в дверях, разглядывали незнакомых им людей, шепотом переговаривались с родственниками и друг с другом. К моменту выноса тела у дома собралась та небольшая горсточка людей, которая хорошо знала и помнила деда. Многие из них были детьми. А дед для них был уже дедом или зрелым мужчиной. Отзывались о деде с почтительным уважением, вспоминали добрым словом. А атакующей его ораве детей дед всегда находил в своих глубоких карманах лакомства.
             Любили деда! Уважали! К полудню пришли женщины, одетые во все черное. Они встали возле гроба. За ними мужчины, женщины, молодежь и четырехлетний Димка, пришедший сюда с глуховатой бабкой Евдохой. Димка, не переставая, дергая старуху за черную юбку, громко задавал ей вопросы, касающиеся смерти деда. Всем входящим в комнату, где находился покойник,в руки передавали уже горящие тонкие свечки, зажженные от свечей, стоящих у гроба. Одна из женщин, отделившись от всех, запела громко, зычно, мелодично.
               Пела она монотонно, малопонятным слуху языком. Все молились, держа горящие свечи более получаса. По окончании пения, другая женщина отделилась от молящихся. Подошла вплотную к гробу и стала истошно завывать, охать, стонать кричать, входя в исступление, экстаз, а затем напевно, слезно перечислять все то,с чем соприкасался дед при жизни, что оставил в этом миру и с кем встретится там, загробном мире, близкими и знакомыми.
               Спустя некоторое время стоявшие рядом женщины стали успокаивать стенающую плакальщицу. Она умолкла. Свои причитания она закончила также неожиданно, как и начала. Молча, повернувшись к скорбящим, осмотрев их бесслезными глазами, шепотом что-то сказала рядом стоящим женщинам. Раздался сильный, красивый, женский голос. Женщина пела мелодичную песню-балладу с легко запоминающейся мелодией.


      СКОРБЬ ЛЕСА

От всех волнений отдыхай ты
В могиле мрачной и сырой,
Покойся, вечностью объятый,
Господь да будет над тобой.
Прошли года твои вселенной
Мы будем помнить и любить,
К твоей могиле молчаливой,
Мы будем часто приходить.
Твою могилу мы украсим
Тяжелым камнем и крестом,
А на кресте твоем напишем,
Спи, наш товарищ, крепким сном.
Время нам с тобой расстаться,
Ты прощай, прощай, прощай
В путь дорогу собирайся
Нас к себе ты ожидай.
 

Умер дед ровестник века
Скорбно лес вокруг поник,
На ветвях застыла белка,
С любопытством вниз глядит.
Куст украшен снегирями,
Робко стайка птиц сидит,
С неба капая слезами,
Снег валит, валит, валит!
Не слезами путь залитый,
Не цветами снег горит,
Можжевельник, друг печальный
Грустью скорбною укрыт.
Распластавшись на проезжей,
Он тропинкой в дом ведет,
Снежной шапкою скорбящей
С сосен память упадет.

             СОЛОТЧА РЯЗАНСКАЯ ОБЛАСТЬ.