Синяя Борода на современный лад

"Нет ничего прекрасней женских тел.
Нет ничего опасней женских тел.
Как только прикоснуться к ним хотел,
Обжегся об огонь, что в них горел.
Как больно видеть красоту "богини",
Когда не манит стан их идеальный.
Тогда желаешь обломать той птице крылья
И выкинуть подальше в зазеркалье".

И вот лежит "богиня" в белом платье:
В глазах мольба и непонимание...
А он стоит и курит сигарету,
Не видя пошлое в глазах друзей желание.

- Ах, эти руки, ноги...Бледной кожей
Заворожила ты вовсе не меня.
И взяв себе в супруги по-моложе,
Убил бы сразу, будто боясь огня.

В глазах её еще мерцал вопрос:
"Так почему любимый нелюбимым стал?
Ведь он уходит, порвав букеты роз,
Но не закатив безжалостный скандал".
И, словно псов бойцовских, отзывает
Друзей своих от ложа, и за ним
Идут они как слуги, он вздыхает
И разливает у комнаты бензин.

Вся красота горела и пылала...
Ему приятен запах этой гари.
И не было на свете хуже твари,
Чем он, когда "богиня" умирала.

Власа раскинув на златой подушке,
Манив перстами в мягкую пастель,
Не понимая, что станет лишь игрушкой,
Она звала его, как январь - метель.

Увидев тело женщины раздетой:
Волнистый волос, плавные черты...
Он на бумаге запечатлел гордыню,
А после - разорвал холсты.

Она гневИлась, злилась и кричала;
А он выслушивал её, кипя внутри.
Как только дева-муза замолчала,
В глазах его вспыхнул пожар зари.

Он щелкнул пальцами, взывая
Своих бойцовских диких псов друзей.
И девушка, о помощи взывая,
Замолкла вдруг. И он ответил ей:
- Нет ничего прекрасней женских криков.
Нет ничего опасней женских слов.
Тал лучше пусть молчит.
                - Да, повелитель!
И оставил он её в лесу садов.

И много еще женских слез пролито,
Портретов много порвано за ним.
А вот последнее сердечко не разбито -
Им пойман был тот мерзкий нелюдин.

В тюрьме уже портреты рисовал он:
Кого любил, с кем просто был знаком...
Ведь за охотой не видел он капкана,
Что на него поставил Князь Закон.