Сказка

О шутах и чужих кавалерах судачат дамы,
А внизу, где кончается камень и топи болот,
Разгораются те же безликие камни, и начат отсчет
До последней смешной и надуманной лже-драмы.
И вот так, очень тихо - так к сыру скользит мышь,
Наползает туман, отпирая дворцовые клети;
Руки бьются в силках, руки рвут и сжимают сети,
А в болотах скрипит и воркует надрывно камыш.
Камни глу'хи к мольбам, как и слепы твои глазницы
У седых черепов, что рассыпались пламенно в прах,
Мимолетной улыбкой скользит торжество на губах,
Опаленные перья влетают в просветы бойницы.
Наверху слишком шумно и весело; будто янтарь
Дребезжит в темноте под узорами древняя шкура.
И под смехи тех дам на потеху ведут трубадура,
Наглотавшись сполна и вдыхая замшелую гарь.
Что твой молот стучат в темноте огневые набаты,
Сплетни съедены все, и плетет паутину паук.
Среди тысячи жил, среди тысячи глаз и рук
Сияет костьми тебе мнимо прогнившее злато.
У огнива валяется рядом пробитое пулей монисто,
К полнолунию стихнут все звуки, оставив бесславный вой.
Отразится и эхо, поманит тебя с собой.
В тишине растворится твой вдох,
              в болоте барахтаясь мглистом.