Про бедолагу дядю

   и коварную жопу


Мой дядя самых честных трахал
От бедной тётеньки тайком.
А по ночам тихонько плакал,
Врачуя триппер коньяком.

Посредствам эйхмановской грелки,
В свой грешный кляп его вливал,
И психбольной кузине-целке
В заглот отсасывать давал.

Большой любитель тонких талий,
Ценитель девичьих красот,
Из всех природных гениталий
Предпочитал очко и рот.

Короче, был оригиналом,
Приоритетов избегал.
Между оралом и аналом
И то и это почитал.

И раз однажды ночью зимней,
Вскормив кузину коньяком,
Под фугу Бахову в гостиной
Уснул в качалке с чубуком.

Клубятся кольца чуйской гари,
Морфей напал неодолим…
И вот, в воздушном пеньюаре
Предстала Жопа перед ним.

Две щёчки – розовые булки,
Вверху пикантные уста,
А в самом нижнем закоулке
Очка зияет красота.

Вот это да-а-а! Венец природы!
Какое совершенство в нём!
Безмозглый эталон породы:
Столь гармонично – два в одном!

- Что, дорогой, глазам не веришь?
Но, тем не менее, всё так:
Ты сквозь меня не только серишь,
Но и балуешь свой елдак.

Пришла к тебе я в радость, милый.
Коль ублажишь меня с лихвой,
Считай, до самой до могилы
Ты позабудешь триппер свой.

Условие моё простое:
Выздоровление тотчас
Придёт, как только я с тобою
Сверхстрастный получу оргазм.

Исполнив реверанс изящно,
Улыбкой дядю одарив,
Вперёд прогнулася маняще,
Дыру заветную раскрыв.

От вида этого у дяди
Отвисла челюсть, кляп восстал.
Схватил развратницу он сзади
И вмиг с разбегу ей вогнал.

Заохала, забздела язва,
Руладой долгой залилась,
Но вместо страстного оргазма
Вдруг словно бомба взорвалась!

Вскочил бедняк, перекрестился,
Глядь вниз и тут же обомлел:
Где только что елдак дымился,
Кровавой шкурки клок висел.

Вот это, братец, подлечился,
Отца-Приапа насмешил,
Богатства главного лишился!
Но, правда, хворь искоренил…

О, мужи, на искусы падки!
От сердца говорю я вам:
Не доверяйтесь жопам сладким
И их подельницам – устам.

А коль захочется безумно
Вам оттянуться с огоньком,
Кузин ищите слабоумных
И их кормите… с коньяком…


                «2011»