Игорь Кобзев Падение Перуна Перун Третья песнь Боя

Игорь Кобзев Падение Перуна Перун (Третья песнь Бояна)
Перун (Третья песнь Бояна)
Стал Боян свои присказки заводить,
Струны строить, лады отлаживать:
- Воеводой слыть - без вина не быть,
Слыть певцом - век по свадьбам хаживать,
Не про то я нонь поведу вам речь,
Как для пира меды заваривать,
А про то, как надо любовь беречь,
Буду сказывать, приговаривать...
Был в далеком царстве волшебный сад,
С алой ягодкой земляникою.
Там златые яблочки на ветвях висят,
Съешь одно - сорок бед размыкает.
Там цветы - из яхонта, янтаря,
Там всечасно пора погожая.
И жила там утренняя Заря,
Дева нежная да пригожая.
Выйдет Зорька в тихий густой лесок,
Вниз под горку шажком спускается,
Расплетает девичий поясок,
В синей речке тайком купается.
А народ спешит подстеречь красу.
Парни, девки, детишки малые
Пьют с цветов серебряную росу
Да поют прибаутки шалые:
Заря-заряница,
Красная девица,
Росой напои,
Красой подари!..
Коли Зорька радостна и ясна
И уста ее улыбаются,
Наступает праздничная весна,
Маки алые распускаются.
А случится Зорьке загоревать,
Слезы жемчугом чистым катятся;
То зерно окатное поклевать
Птица Феникс из тучи явится...

Чуть увидит кто, как идет Заря -
Все от счастья бывают пьяными!..
Вот однажды в карете везли царя,
С воеводами да боярами.
Царь как глянул - так инда разинул рот:
До чего же дева прекрасная!
Придержал карету и сватов шлет:
Дескать, стать царицей согласна ли?
А краса Заря на язык остра:
- Зря ты, царь-государь, дурью маешься.
Я ведь, чай, Перуну - родна сестра!
Что ж ты, глупый, со мной равняешься?
Понял царь: видно, девица не с руки.
Ускакал в свое царство, за море,
Да и помер старый горюн с тоски
На цветном сарацинском мраморе...

Не ждала Заря, что случится с ней,
Что беда постучится в горенку! -
Пролетал по небу крылатый Змей -
Тут как раз и заметил Зореньку.
До лазоревых звезд черный Змей домчал,
Затаился за мглою плотною,
Злой петлей денницу-Зарю связал,
Уволок в свою землю подлую!
За высокую гору унес Дракон
Беззащитную свою пленницу,
Под кащеевым колдовским замком
Заточил во тьму красну девицу.
Нехорошее дело затеял Змей:
Ласки девичьей добивается.
Извелась Заря от тоски своей,
Не росой - слезьми умывается.
А злодей Дракон до чего лукав:
То отцом, то братом прикинется,
Ожидает, что, хитрость не распознав,
В плен сама к нему Зорька кинется.
И горюет Зорька во тьме ночной,
Говорит слова с приговорами:
- Встань, стена холодна, за моей спиной!
Встань, мой брат Перун, перед взорами!

Вот теперь о Перуне начнется сказ.
Для мужей с удалыми душами.
Коли робкий духом сидит меж вас,
Лучше пусть эту песнь не слушает!..
Был Перун суровый, как приговор!
Про него, кто видали, молвили:
Брови - молнии! Молнии мечет взор!
И усы - как две синих молнии!
У Перунова шлема шишак пернат,
Стрелы - долгие, оперенные.
Как по небу мчит - потолки гремят,
Гулким топотом потрясенные.
Огневая, с насечкой, блестит броня,
Стремена горят, словно светочи.
Его видели - сядучи на коня,
Да не видели - полем едучи.
Хоть Перуновы стрелы быстрей орла,
Хоть глаза его зорче ворона,
Да не видит он, где Заря-сестра
Ждет, томится, цепями скована.
Обрядился бог, как простой казак,
Мчит верхом промеж мирных жителей,
Вопрошает встречных: мол, так и так,
Вы Дракона-вора не видели?
Собирался люд на большом дворе,
Толковали про все, что знается:
Мол, живет Дракон на Туман-горе,
Змей Горынычем прозывается.
Старый дед Всевед, целый воз ума,
Подсказал казаку тропки горные,
У конька вороного кузнец Кузьма
Подточил подковки узорные.
А красавица Дарьюшка, вешний цвет,
Подарила косу свою русую,
Чтобы мог казак не бояться бед,
Проходя зыбуном-чарусою.
Лишь один в народе купец-скупец
Подмогнуть не явил желания,
Все сидел, кисель уплетал, подлец,
Да твердил: «Моя хата - крайняя!»
Все чернее ночь.
Все грознее гул.
То ли молнии вьются искрами,
То ли огненной плетью казак Перун
Воронка подгоняет быстрого...
Вот затрясся бор. Налетел Дракон,
Свет заметил крылами тяжелыми.
Заклубился тучей над казаком,
Полыхнул из пасти злым полымем.
На четыре стороны жжет огнем,
Гневом пыхает, злобой пялится.
Не достать копьем, не стоптать конем,
Не огреть богатырской палицей!
Вскинул лук Перун с каленой стрелой,
Исполчился под черной тучею:
- Аль не видишь, Змей, за твоей спиной
Уже смерть висит неминучая? -
Оглянулся враг, а казак с седла
Гвазданул его, как воробышка!
Прямо в самое сердце впилась стрела!
Аж по самое влезла перышко!
- Вот и вправду, Змей, твоя смерть пришла!
Чай, недаром Русь в мире славится:
Хоть какая сила нагрянет, зла,
Русский воин со всеми справится! -

Взял тут витязь Дарьюшкину косу,
Зацепил за елово деревце,
Да полез в пещеру. А там, внизу,
В подземелье лучина светится.
Промеж черных скал пролегла тропа.
По краям тропы копья с пиками,
Человечьи мертвые черепа,
Как орехи, на них натыканы.
Колдовской паутиной опутан лаз.
Клубы дыма по небу тащутся.
И двенадцать ярых собачьих глаз
На пришельца из тьмы таращутся.

Порубил Перун трехголовых псов,
Снял со входа печать заклятую,
Отомкнул тринадцать тугих замков -
И вошел в темницу проклятую!..
Испугалась Зоренька! - Подлый Змей,
Ты пошто моим братом рядишься?
Ты Перуном прикидываться не смей,
Все одно ты со мной не сладишься!
Отвечал Перун: - Не крушись, сестра,
Я твой брат родной, ясна Зорюшка.
Нынче смертная Змею пришла пора,
Отлилось ему твое горюшко! -

Так и встретились милые брат с сестрой.
Сразу кончились ночи черные.
И все ярче, яростней над землей
Рдели сполохи золоченые!
А когда обратно Перун скакал
Под победным рассветным заревом,
Конь четыре подковки пораскидал:
Щедрым счастьем людей одаривал.
Подобрал подковку тот дед Всевед,
Подобрал Кузьма, руки дельные,
Подобрала Дарьюшка, вешний цвет, -
Было счастье всем беспредельное.
А четвертой подковки никто не взял,
Видно, где-то лежит на улице:
Кто найдет-подберет, будь он стар иль мал,
Что захочет - тотчас же сбудется!
На купца ж того был Перун сердит.
Подшутил над ним злую шуточку:
В киселе по горло скупец сидит
И все просит: «Подбавьте чуточку!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
От Бояновых колдовских речей
Брови сдвинули добры молодцы.
Запылал огонь в глубине очей,
Будто парни Перуну молятся.
И припомнились витязям злы шатры,
Степи с темными их обычьями:
На вершинах курганов - костры, костры,
Вражьи шлемы с рогами бычьими.
Примерещилось, будто горят стога,
Печенеги кружатся птицами
С ненасытною жаждой: пить кровь врага,
Спать с молодками светлолицыми.
Подступают обры - взять Русь в полон,
Чтобы плетью народ примучивать,
Чтобы белых лебедок, славянских жен,
В свои арбы впрягать скрипучие!
Озорны, лихи у славян враги!
Вражья конница - что метелица:
Налетит ордой - не видать ни зги,
Пыльной бурей по степи стелется!
Отобьем одних - глядь! - другие мчат.
За хазарами прутся половцы.
Жадно кони ржут, уздени кричат:
«Выходи на рать, добры молодцы!»

Хорошо за чашею круговой
Песни петь, о любви загадывать,
Но еще не закончен старинный бой,
Рано острый меч в ножны вкладывать!
В заревом багрянце сочится кровь,
Окоем сулит непогодину,
Еще грозное время покличет вновь
Постоять за народ, за родину!