Цена неба

Я уже полетел!
 И теперь,
 помолясь на далекий восход –
 нет,
 не в поисках смысла -
 просто так –
 чтоб лететь
 Раскольцованной в воздухе птицей.
 На стоокий восток.
 Волоском,
 неожиданно легким,
 мне, как прежде,
 летится,
 летится.

 Улететь от придуманных наскоро снов,
 От промозгло-скрежещущих слов,
 От скрипучих висячих замков
 на сплошном ожерелье имен
 при одном обоюдном ключе.
 Взмах двуручным мечом -
 отрекаюсь - сквозь кровь - от себя;
 от незыблемых каменных стен,
 череду сонных трав разорвавших,
 и по кругу воздвигнутых башен,
 от осевшей в песчаный редут,
 растерявшейся в воздухе вести –
 о смертях, защищающих нас –
 мимо нас не пройдут!
 Плач оставшихся – голос навзрыд -
 не минуют нас вежие смерти.

 Улететь бы!

 И смотреть, как у врат городских,
 обнаженных киркой
 археологов Генриха пыльных,
 Бьют вокруг табуны,
 нестерпимо продрогшим копытом,
 хитроумно-дощатых коней.
 И в руках, задрожав в решете
 Жизнь за жизнью полощутся свитки.
 Разродятся, вот-вот,
 Непрочтенным пергаментом войск
 под распахнутым настежь крыльцом.

 Мне б вернуться назад,
 Разрывая кольцо за кольцом.
 Мне летится,
 мне снова,
 как прежде,
 летится.