Набросок

  В сверкающих, влажноватых ветвях обезлиственных почти черемух простуженный кашель галок. Обочины дороги, ведущей на юг, к реке, отдают тусклым, уставшим золотом. Тут всё тихое, вслед сну природы и человека. Зато даже косой взгляд на восток – как зрение чужой, праздничной жизни. Острые, скользкие солнечные лучи взбили на земле веселый, подвижный туман. Он не тяжел, легок, текуч. Загустевает только у крайних домов, у леса. И чем ближе к лесу, тем взволнованнее блеск инея первого заморозка, – серебристая, жгущая глаз лента опавшей листвы сверкает каплями, они разбегаются, движимые во всю силу человеческим взглядом,   и гаснут в тумане. Но и в нем самом сегодня перебирается что-то колкое, искристое.
  Над дорогой словно парят  косынки, сшитые из тумана. Волнуются, колышутся, перетекают одна в другую, и кто-то перебирает их кружево тончайшими сверкающими иглами.
  Поле встречает тысячами ресничек травы, обрамленных бусинами капель.
  Звонкая, хрупкая, цветная пластмасса берез и осин бережно опущена в малахит сосняка и ели. Туда, за речку, почему-то особенно долго и нежно глядишь, вспоминая как праздник разноцветные палочки для счета на неожиданно зеленой промокашке в белоснежной тетрадочке школьника еще. Так красивы и редки они были и так ласково касались друг дружки. Контуры далеких, и тоже игрушечных, кажется, оранжевых осин и золотых берез напоминают о них. …(Урок закончился и бережно кладешь волшебные палочки с иступленными чуть гранями в серый продолговатый мешочек.)
  А днем раз за разом приходил в гости солнечному дню слепой дождь. Он был молод, как был молод сентябрь, прятался; и веселым и странным казалось взгляду самостийное деловитое шевеление опавшей листвы под окном, как будто ее неустанно беспокоили невидимые глазу жуки и муравьи – шевелили, переносили, приподнимали, разворачивали для каких-то непонятных своих нужд и забот.
  Беглому взгляду не был виден за окном дождь, но пронизанный солнцем воздух  полнился радостным стеклянным блеском.
  Иногда кто-то недовольный праздником молодой осени вдруг заштриховывал кусочек видимого леса нитями дождя, нагонял холодную тучу, резко гасил свет в аудиториях, и их наполнял неуютный сумрак.
  И глядящие из него на широкий школьный двор невольно думали о близкой долгой и грустной осени.