Завявшая память - подборка

1.
О! сколько истины и грусти
в завявшей памяти цветов
в одном скрывающемся чувстве,
в единственном из песни слов
не выкинутых обстоятельств
под шорох золотой листвы
осенний день с утра, запрятав,
идёт в безвестности "на вы".

2.
Скользит туман по косогору
и ветки грустью серебрит.
Седая осень перед взором
в холодном пламени горит.
Краса сгорает золотая
и превращается в труху,
и роща звонкая пустая.
В ней песни лета на слуху
остались памятью тревожной
под пеплом седины росы.
Вступаю в стужу осторожный
под звуки режущей косы
из той поры за тяжким детством,
когда остался сиротой,
я жил с печалью по соседству,
но окружён был красотой
цветущих луговин, поскотин,
серебряной обской волны.
Купался в ней я до икоты.
Вернулся старший брат с войны.
Он не нашёл могилы мамы,
отец не смог её найти
среди крестов и тумб, и хлама,
средь запустенья пустоты.

3.
Брожу, как в юности поддатый
я с полной торбою стихов.
По этим улочкам когда-то
ходил великий Ползкунов.

4.
На тройке тут ездил богатый
суровый на вид генерал.
Хожу безразличьем заклятый,
прошедшего слышу хорал.

По улицам сам Достоевский
ходил. Вот и я тут хожу.
Его потянуло на Невский,
а я в Барнауле живу.

Живёт здесь и Марк Юдалевич -
поэт и большой драматург,
скончался тут и Шершеневич -
Сергея Есенина друг.

Шукшин в Барнауле проездом
бывал и к тому же не раз.
Его величали тут: "бездарь"
за странно-правдивый "Расказ".

Тут был Евдокимов не гостем,
он правил алтайской землёй.
Давно уж мужик на погосте -
присыпана память золой.

Титова встречали все власти.
Возил я его на андва,
на ЯКе в пургу и ненастье.
Скупым был Титов на слова.

Тут шёл Заболоцкий этапом,
у нас он свой срок отбывал -
Н. Тихонов подло накапал -
полжизни Поэта украл.

Здесь жили великие люди,
я ауру чувствую их.
Мы их никогда не забудем -
об этом мой, собственно, стих.