Три наброска

         I
         
Я умираю от скуки,
мне больно и тошно:
после такой философской науки,
как лекция ночи,
выслушивать утра заумные звуки,
нотации дня и, точно
попав в чьи-то липкие руки,
школьником к месту приклеиться прочно,
и получать наслажденье от муки,
и смаковать познания сочно?..

           II
 
Осеннею желтой лавиной
бросаются наземь листки,
в микрофон вентиляции квартирной
расхрипелась ария тоски,
некролог на смерть «вчера», раздутый дивно,
я порвал на немые куски
и застыл перед урной-могилой,
куда он брошен был с моей легкой руки,
и с какой бы я ни вглядывался силой
в том «вчера» теперь не разобрать низги.

           III
               
Меня отделяет полслова
от гибельной пасти бессилья,
которое в любую минуту готово
впиться в плоть зубами гнилыми.
Путь риса от зёрен до плова –
это вектор, не сдавшийся миле
сам себе в оправданье, поскольку
то, что тянется, неизмеримо.
Так жизнь прорастает снова
на поле. И даже на минном.