Дневник 45 двоемирие Рубцова

***
  Кто глубоко знает Рубцова, знает наизусть многие его стихи, тот  вряд ли поддастся обману «покоя» в его некоторых стихах. «Слава тебе поднебесный, радостный краткий покой!» – восклицает поэт в стихотворении «Сентябрь», но кончается оно строчками «… в бездне  таится небесной холод и грусть октября».
  Колорит «холодной дали» его творений, кажется, обдает щемящим ароматом и стихи «краткого покоя».
  Я, например, никогда не могу избавиться от странной двойственности в восприятии его самых «праздничных», песенных, «тихих» стихов…
  Их можно перечитывать как глубоко трагические и как очень… светлые.
  Сколько горьких истин открывается в переживаемой большинством читателей как доброй «Зимней песне»: «… тоску не пророчь», «пути мои трудные, трудные», «мгла заметеленная», «глохнет покинутый луг», «надежды потеряны»…
  «Ты мне тоску не пророчь!... Не пророчь! Почти отчаяние…
  Конечно, трагические ноты умиротворяются светом и мелодией, исходящими от стихотворения. Слова ласковые, негромкие, источающие тепло, повторы завораживают, снимают трагизм воспоминаний чарующим кружевом, смягчают тяжелые вопросы.
Но кто же пророчит поэту тоску и нашептывает ему, что «надежды потеряны»?
  И мы не можем освободиться бесповоротно от мрака «покинутого луга»…
  Хрупкость покоя остро ощущается мной и даже в одном из самых просветленных его произведений «Ночь на родине». Не могу пройти мимо разрезающего стихотворение утверждения «Вернулся я – былое не вернется!», вслед за которым идут  заклинания с «пусть», союз «как будто», в котором отзвуки будущих бед и потрясений.
  С другой стороны, печальное  эхо его стихотворений «осеннего распада» придает особую пленительность летучим мгновениям душевного праздника, «краткому покою».
  …«Звезда полей во мгле заледенелой, остановившись, смотрит в полынью»…
  Крещенский мороз. Жутковато.