Их смысл, измерение пятое, слово!

Пусть не скинуть времени вериг,
но в салоне слова снова,-
близко образ вдруг возник, дух далекого былого,
в этом мире жизнь без книг, как без домового!
Для нас тленна душа, как и тело, и как гранит,-
лишь слова, всё круша, время порой хранит.

Но и нетленное слово пройдет,
с временем спорю, и не спорю я,-
лишь только лучшую форму найдет,
станет всякий стих историей.
Лишь там, где тела их кончаются,-
сущности вещей начинаются.

Так легко ускользающих дум, нас туда уносит струя,-
непрерывного времени, ум, где разрыв найдет и края.
К улью летит так с добычей пчела,
золотистым нектаром светясь,-
так мысль поэтическая, смыслом полна,
через время, стремясь и лучась.

Стремительное, как стремя, которое не устеречь,-
куда девается время? оно превращается в речь!
Пока, как липкой позолотой почек,
ни спала скорлупа последняя с тепла,-
поэту плакать, петь, пророчить,
в хоромах, выстроенных стараньем зла.

Пусть пока никем они не измерены,
объяснимы, как судьбою лира,-
искривлением пространства и времени,
многие превратности мира.
Время, что душа и лира,-
внутреннее пространство мира.

Ведь до забвенья от незнанья,-
во всём своё существованье.
Не отрицая в реальности ничего,
ни бури, ни грозы, ни замети,-
обретает во времени свое лицо,
мир избирательностью памяти.

Ведь время жизнь уносит в даль,-
и исчезает в тени тленья, невоплощенная печаль,
недолговечного мгновенья.
Горячей горечью в горсти,
ведь дням всегда догорать, а числам вечно всё расти,-
лишь слову временем стать!

За сжатым желтым серпом закатом,
хрустального рассвета крутизна,-
поглотится полднем покатым,
клонящимся как будто в никуда,-
пусть рождено кружение, возвратом,
его стремленье всё же, новизна!

Чтоб пропустив через сознанье,
в конечном вечное почтить,-
поэта на земле призванье,
всё воспринять и перевоплотить.
Пространство и время,- сырая основа,-
их смысл,- измерение пятое, слово!