Зеркало и его разоблачение

 (Авторизованный перевод с польского неопубликованной рукописи Юлии Грандовской)

Глаза не зеркала души. А отражатели зеркальных бликов,  в чужих глазах мерцающих. Мы ищем в тех глазах с надеждой , с опасеньем быть разоблачёнными, наш портрет – и не находим себя.  И вздыхаем, привыкая к невозможности увидеть  ни ушей своих, ни губ, ни ямки на щеке (на которой она глубже?)
Любой художник, хоть бы и фотограф, представит нам карикатуру, шарж дружеский, старательную подделку, небрежную схему: чёлка над морщиной лба (а морщина-то уже стала шрамом, да ещё и многоэтажным, надо же!)
 
А некто, нас два раза увидевший в окне, утверждает, что распознал,  и мы рады верить, и вот выбалтываем нечто, что сами от себя хранили в тайне, как ненаписанной  поэмы мелодии и рифмы,  красивые туманности пережитого, преображённого в вершины гор далёких, каких нога твоя не испытала, ни сердце в их виду не замерло от изумленья .

Или  нет, нам  задыхающимся от полноты души лирическим тенором новейшей эпохи диктует иной кто-то, как мы являем себя миру непохоже и какой соблазн представляем для тех, кто способен соблазняться.
Ах, соблазн! Соблазн.

Или нет, ещё есть зеркала!

Нас не менее, чем зеркала,  отражает наш ландшафт. Он создаёт нас и цепко держит в своей власти.

 Ну вот же каждый помнит, как  день был солнечен и радужен, какими  лужи были теплыми для босых ног, и как  сиял гладкой поверхностью  коварный лед катка – в детстве! 
Глаза сияют.
Руки с одинаковым азартом разгребают мох, отыскивая гриб, и катают снежный ком за снежным комом, создавая скульптурную композицию, главной фигурой которой становится соседский мальчишка, вывалявшийся в снегу не хуже любого снеговика. Скульптор приветствует такой поворот сюжета.
Улыбка не покидает надолго детского лица.
Румянец щёк знаменует привлекательность портрета.

 Это зеркало там и осталось – в полном предвкушений прекрасного детстве.

Мы смотрим опять и опять в зеркало окружающего нас мира.

И не сразу замечаем, что утратило оно прежнюю яркость и контрастность.

Местность ли знакомую мы наблюдаем, она ли знакомит  нас с тем, чего мы в себе не знали прежде?

Зеркало показывает во всех подробностях солнечное излучение,  интенсивность которого запечатлено на нашей стремящейся выглядеть смуглой коже.
Свернутый набок каблук солидарен с зеркалом относительно зимних удовольствий.
Колорит нашего убранства безошибочно отражает приоритеты  тех стандартов, которые господствуют в среде обитания.

Мимикрия, спасительная мимикрия.

А зеркало всё тускнеет и тускнеет. Несмотря на смену ландшафтов вне нас, мы всегда принадлежим тому, который нас создал, да и осел где-то глубоко внутри нашего зрения

Тогда мы приходим к мысли, что лучшее зеркало, отображающее нас, это наше самосознание. И поддавшись соблазну выразить его, обращаемся к слову.

«Речь – наша визитная карточка», согласно Дмитрию Сергеевичу Лихачёву. Визитная карточка.

Замечу: визитная карточка. Не более того. Каково назначение  карточки? Скорее рекламное.
 
Но мы - не ищем себя в рекламе, этом, как ни посмотреть, кривом зеркале.

Нас не останавливает вид запертых дверей практически недосягаемых  редакций и труднодоступных издательств, руководствующихся собственными штампами и клише.
Нас приютил сайт национальной русской поэзии или прозы -  кому что ближе сегодня – и мы в этом зеркале видим собственный облик вполне достойным внимания.

Только открытым остаётся такой простенький вопросик: отчего мы от этого зеркала периодически отводим глаза?