Айваны пустынь

            1.

Гюрза на дюну вползла лениво.
Текуче тело, песок сыпуч.
Гюрза желта. Изжелта с отливом
Вершины красных песчаных дюн.

Змея – как глина. Земля – по росту –
Вся, словно в клочьях верблюжих шкур.
Везде у сути едина поступь.
Но страшен в дюнах её аллюр.

Чуть ветер и – куст сухой феруллы
Сорвался, дёргаясь, поскакал.
Зато – как мёртвые саксаулы
От солнца, бьющего наповал.

Страна такая: пыль,
Дромадеры.
И не представить, что до песка
Живую жизнь без стыда, без меры
Праокеан здесь вокруг плескал!

Кто ныне тронет гюрзу в пустыне?
Из скудных пастбищ ушли стада.
По следу – волки. Вокруг унынье.
Кто отмолился, а я рыдал.

                2.
Страх, ты, пустыня! В барханах тонко,
Звеня от ветра в преддверьи зим,
Поёт былинка так одиноко
И монотонно, как муэдзин.

Вот, в смутных звуках настала ясность:
В них серебром журавли кричат
И – говорливая листьев праздность,
И боязливая речь ручья.

Курай ли, дягель поёт, арундо?
Поёт пустыня, а голос - мой!
Я потому здесь, что дома трудно
Найти отраду, обресть покой.

Когда достиг я в годах предела,
Где безнадёжность берёт своё,
Я понял: что для меня есть дело
И – что пустыня есть бытиё!

Над ней никто никогда не властен.
Своя весна здесь, своя страда...

Идёшь? Иди за желаньем счастья!
За миражами всегда вода.

             3.
Где шелестящих садов отрада,
Тень и и прохлада – приют косуль?
Где от летучих песков ограда?
Защита, где, от песчаных бурь?
Плодов кладовая и основа,
Где, человеческого жития?
Деревьев нет здесь. И что ж такого?!
Тут не лесные мои края.

Здесь не увидишь, чтобы травы сами
Взошли, пробились и вышли в рост.
Здесь каждый кустик взращен руками,
И труд людей здесь, увы, не прост.
В песках наглядна тщета усилий
Непресекающаяся нить...
Водою рек ледяной Сибири
Пустыню, нет, не  упоить!

И караваны своей дорогой
Идут упрямо под лай собак.
Так и пустыня – ну, недотрога –
Водою, не понесёт никак.

Я дружелюбен, спокойно-весел,
Здоров, не глуп, не угрюм не зол.
Моя идея: наш мир стал тесен,
И что-то мало в нём русских сёл!

                4.
За Волгой, рядом, за белым плёсом –
Зелёный тёплый, древесный рай.
Над Стеньки Разина, тем, утёсом
Повис победный грачиный грай.

Тут избы – только б уйти от срама!
Не сопряжение колоннад,
Не белый мрамор античных храмов...
Но как я, до смерти, избам рад!

Изба у грека – поэма в камне:
Строга, напыщенна, холодна.
В барханах дом – акростих в самане,
Где столько смысла, что нету дна.

Востока признак – тиранство красок
То ярко-жёлтых, то золотых,
Туман роскошных сонливых сказок,
Непознаваемо молодых.

Но я страшусь их. Мой цвет – медвяный.
Он тонок, нежен. Что за дела?!
Мне б деревенчушки деревянной
Узнать частушечный дробный лад.

Перед глазами цвет винных ягод
От  ослепительно красных дюн.
Я бы сказал: как от красных стягов.
Но где тот праздник?.. Вокруг июнь.

Огнисто-красным, лимонно-ярким
Песком набиты мои глаза.
Пустыня любит обьятьем жарким...
Одним. До хруста. Я так сказал.

            5.
...Гюрза на дюну вползло лениво.
Укус мгновенен, неизлечим.
Но если взялся идти – счастливо!
Для страха смелому нет причин.
Ну, что за притча! Давно за сорок,
А может и за сорок пять.
Минует вскоре пустыни морок.
Так,  что ж, и высказаться нельзя»

Нельзя хоть раз в сотню лет разуться,
Свободно сесть за кувшин вина,
К любимой женщине прикоснуться,
Ведь не блокада и не война?

Терпи, довольствуйся малым, бойся,
Не пей, не смейся и не люби.
Бесчеловечность – пустыни свойство
И порожденье душевной тьмы!

Здесь невозможно в любовь поверить
Родной природы – повсюду шиш...
Ну, прочь с дороги, чужие звери!
Во что не веришь – не дорожишь.

Пустыня то-то и есть, что пусто!
Простор нахраписто ест глаза.
В один огромный багровый сгусток,
Свилась до хруста.
Грядёт гроза!
                *****