Ее наряды, как синь реки

Её наряды, как синь реки
И капли звезд, и цветы на свее,
Его прикид… да какой прикид?
Лишь неизменный замок на шее.

Ей моря шум, дорогие коктейли,
Широкий месяц, южная мгла,
Ему снега, кружева метели,
Дешевый портвейн у угла из горла.

Он в клуб ломился сильней, настырней,
Его не пускали. Охрана – горой!
Ему – другое, ему – квартирник,
Что ж, он и сам там играл, порой.

Свинцовый дым, пузырьки “чернухи”,
Но с ними вовсе не слышно спетого!
И ей ни к чему колесо “мецухи”,
Ведь оба они не ели этого.

Её музыка – звездное крошево,
И ноты чисты, камертоном выверены,
Ему же – голос и рев дисторшн,
Как крики несчастных, что в масле выварены.

Их знак разделял и укором висел,
Меж двух дорог стоял, как статуя,
Одна – в грядущее, то – шоссе,
Другая – грунтовая, в семидесятые.

Тропа дышала чуть-чуть орехово,
Фонарный столб кривовато вкопан,
Девчонка вдаль на машине ехала,
Он шел пешком, иногда автостопом.

Разлуки лучи луна уронила,
И раны глубокие, ножевые,
И только одно тех двоих роднило:
Они – настоящие, оба живые.

И у обоих от фальши боль,
Что не заметят другие, слушая,
Полоска нейтральная – тем лишь ноль,
Что в синтез не верят, не верят в лучшее.

Вело шоссе в сладкий, южный дрём,
Другая дорога на север шла…
А между ними стоят вдвоем,
Стоят в обнимку тот панк и рейверша!


Акцентный стих, размера нет