пролетали утки в корридоре

Главная задача человека – победить желание.
Древняя мудрость.


            Перья, красные проволочные лапки, невротические подёргивания малюсенькой головой.
Истерические и частые взмахи крыльями, словно  конвульсии сильнейшего оргазма.
Моя внутрення пружина не разожмётся до тех пор, пока  не ослабнет этот крылато-когтистый  припадок. Всё. Последние трепыхания и уход в небытие, в бессознательное (какое уж сознание в такой малюсенькой , эпилептически дёргающейся головушке?!)

Нужно быть идиотом, чтобы  наделить голубя сознанием!  Голуби существуют для того, чтобы кошки на них охотились и ели.

           Я – кошка. Сейчас. В остальное время я – человек. Но с некоторых пор мне очень легко  становиться кошкой. Я проделываю этот трюк почти  машинально,  будто во сне.
Оп-па: и я уже рысачу на бархатных, упругих лапах,  вижу в кромешной темноте  необычайно остро,  ловлю чуткими усами малейшие вибрации, запахи, ищу добычу...
И ни разу моё чутьё не подводило меня. Вот и сейчас, я знаю куда направить свои сто...  какие стопы? Лапы,  конечно.  Я же кошка!

            Голубь был жирный и огромный, просто с хорошую курицу! Я помню, как без особых усилий схватила его, (осоловелые голуби – лёгкая добыча), но в тот момент, когда я уже  предвкушала вожделенную трапезу,  появился Серёга. Он нёс зеркало. Огромное, как трюмо. Поставил его передо мной и ничего не сказал. Я посмотрела в зеркало и увидев своё лицо,  ужаснулась: монстр с полотен Босха: окровавленный рот с налипшими вокруг  перьями, дикие, просто какие-то полоумные глаза, вся извазюканная  в крови невинной жертвы, ( кстати сказать – белый голубок-то был!). Новый типаж триллеров: пожирательница свежепойманных голубей.

           Я ждала, что Сергей начнёт меня стыдить, но он этого не сделал. Он просто смотрел на меня, и не осуждал, а даже как-то сочувствовал. Потом наконец сказал: Ну? - вопрос повис в воздухе.
-Увидела себя? – продолжал он.  Зачем тебе это?  Встань, посмотри на себя во весь рост. Умойся и больше так не делай.
              Я послушно поднялась с четверенек, и тупо облизнувшись, уставилась на себя в зеркало. Самое ужасное было то, что я была человеком. И при чём нормальным таким человеком, разумным, которому и в голову не придёт накинуться на бедного голубя и сожрать его с перьями!
 Мне стало так стыдно, что захотелось, как можно быстрее сооблазнить Серёгу, чтобы он не особенно-то чувствовал себя  героем.  Но он, почему-то, тут же расстаял вместе со своим зеркалом, на прощанье всучив мне какую-то объёмистую книгу с невнятным названием: О высоте Разума и настоящем предназначении человека на земле.
              Книга была гипнотической и непонятной. Я читала в ней буквы, перерастающие в слова, значения которых не понимала и поэтому, чтобы не скучать, придумывала своё.
Она,  эта книга так привязывала меня к себе, что я поселилась в ней на определённый период, она свила вокруг меня кокон, и когда я больше уже не умещалась в её коконе, то просто отпустила меня в мир. Естественно, с кошкоманией я  завязала.
             
               И... снится мне сон:  сижу я на кровати в комнате, дверь открыта, а в корридоре летят три утки, дрессированно машут крыльями, попутно выполняя дыхательные упражнения.  Совершенно невзрачные и очень хорошо воспитанные утки. В общем дуры. "Ну, на х... – начинаю нервничать, - летите мимо", но вместо того, чтобы пролететь мимо, эта чудесная троица поворачивает ко мне в спальню и совершенно по-христиански, без тени испуга, садится на кровать. Я с тоской и  ужасом замечаю вдруг невесть откуда взявшуюся кошку...
« Вот, ёпрст, начинается», - с досадой думаю я. Мне становится противно от знания того, что она сейчас сделает. Всё внутри замирает, как перед броском... и опять сладко поёт эта внутренняя струна, что тянется из глубины живота, где-то чуть пониже пупочка и до горла, спазматически сглатывающего слюну, вожделея снова ощутить этот вкус... вкус чьей-то мягкой, тёплой, пульсирующей жизни...  безмозглой... трепыхающейся... бессильно клокочущей...  и... заполниться,   насладиться ею...   ..ррр.мм...
 
               А утки мало того, что тупые, так ещё и наглые.  Развалились на кровати, и кошку за такую же утку, как они, приняли. А кошечка-то маслянных глазищ с них не сводит, вся спружинилась. И у меня в животе уже бьётся это завораживающее затягивающее море – подпустить поближе и...
кошка рванулась,  раздербанила в  одну секунду  утку так, что та и не поняла: чё произошло-то???
Вторую очень сильно покоцала, даже подгрызла кое-где.
А третью, с начисто выдранным хвостом и испуганно машущую деревянными крыльями я выпроводила в окно, вспомнив о Высоком Разуме и настоящем предназначении человека на земле.