Влюблённые

 Не дождавшись ее на танцах, он решил, что она прогуливается во дворе санатория, и поспешил к выходу.
 Погода была чудная. Чуть к западу от середины двора, нанизанная на макушку самой высокой ели, светила луна. Небо было сплошь усеяно звездами и только изредка небольшими островками, настолько не плотными, что сквозь них были видны звезды,  плыли облака.
Во дворе ее не было. «Наверное, она у себя», - мелькнуло у него в голове, и он поспешил к ее корпусу. – Только что прошла, - не дожидаясь вопроса, сообщила дежурная.
 Два лестничных пролета он преодолел на одном дыхании и оказался возле нее  в тот момент, когда она переступила порог. Вздрогнув, она резко обернулась, но, увидев его, облегченно вздохнула. – Как ты меня напугал, у меня чуть сердце не выскочило.
Они стояли у открытой двери, по разные стороны порога. Она – все еще с широко открытыми, но уже потеплевшими глазами, он - что-то бормотавший про ее глаза.
 Переступив порог и оборвав предложение на полуслове, он потянулся к ее губам, но она ловко увернулась, оставив свою шубку в его руках, и включила свет.
- Ишь, хитрец, - окончательно успокоившись и перехватив инициативу, кокетливо упрекнула она, - что ты там говорил про мои глаза?…
- Я, я… - вдруг недоуменно произнес он.
- Да, да; ты, - настаивала она, - что ты врал, как и все мужчины, а теперь забыл, о чем врал? – И она засмеялась, подзадоривая его.
- Ну, сочини что-нибудь новенькое!
- Ничего не врал! А что говорил...? так об этом в своей песне Добрынин поет – «Это, это озеро у тебя в глазах»,
- Вот и я сказал, что твои глаза, как два голубых озера.
 А почему ты сегодня не пошла на танцы? – вдруг спохватился он, вспомнив, что лучшая оборона – это наступление.
- Побоялась, что ты утонешь в этих озерах. – С этими словами она сняла шапочку, и волосы заструились к ее плечам, играя завитушками в лучах света от светильника, висящего у зеркала.
 Он, завороженный такой красотой, потянулся к ней, закрыл глаза и стал целовать: ее волосы, щеки, глаза, ее, от смеха слегка вздрагивающий подбородок, шею и, наконец, почувствовав, что она уже не сопротивляется, а сама ищет его губы, поцеловал в губы, нет, он не поцеловал, они впились друг в друга губами, жарко дыша и продолжая мысленно смеяться теперь уже оба. Она от радости, что, наконец, он теперь принадлежит только ей одной, а он тоже от радости, что она досталась только ему, а, может, от другой радости, он об этом не думал.
 Он понимал, что в этот момент на всем земном шаре есть только они двое.
Двое влюбленных друг в друга.