Кассетное

В чьем-то детстве порвется кассетная нить,
хлопнет форточкой, звякнет фарфором с комода…
В надоевший июль въедет лепетом спиц
нежный август две тысячи стертого года.

Те веранды и кухни – всё сдвинется с мест.
Пианино начав, нерешительно смолкнет.
И вся жизнь разлетится одной SMS
дробью бусин, ракушек, магнитиков с моря.

Вот и ты. Застрелившийся в профиль с руки.
Чуть не в фокусе. Молод. Летящие брызги.
Восемь, девять, щелчок и шипенье. Гудки.
«Добрый день. Я звоню из непрожитой жизни»

Из неспевшихся песен, необнятых плеч,
позабывшихся дат, неотправленных писем,
западающих клавиш, сорвавшихся встреч,
разлетится по карте сверкающий бисер.

Нет, нельзя. Нет, нельзя дать забытых имен
нашим дням, нашим прожитым в прошлом поездкам.
Нет, не смей. Пусть не август. Пусть солнечным днем
не порвется в прошедшем кассетная леска.

Нет, не дай мне любви и разлуки, не дай
мне такое несчастье, случайность, нелепость:
в снегопаде пытливо разглядывать даль,
веря в бога, любимых, последний троллейбус.

Лучше просто сквозь парк, позабыв обо всех,
подчиняясь законам не логик, но лирик.
Этот вой захлебнувшихся в пленке кассет,
верно, самая лучшая музыка в мире!

И парад фонарей не признает мой лик,
и не звякнет в карманах привычная мелочь.
В моем детстве отныне никто не болит –
«Добрый день, я все тот же смеющийся неуч».
 
Добежать до деревьев на той стороне.
Оглянувшись украдкой, погибших застукать.
Этот город, затихший на вдохе, втройне
станет ближе и больше с последней разлукой.

В добрый путь. До вокзала. На поезд к шести.
Не тревожь в гамаках задремавшее лето.
Пусть за всех уходящих в ветвях шелестит
нашим прерванным детством кассетная лента.