БалДада о 70-х

Ушли семидесятые
Застойные, проклятые,
     Гулёно-хлебосольные,
     Запевные, запойные,
Полуночно-горластые,
Серпасто-молоткастые:
     С московскою ветчинкою,
     С заезженной пластинкою,
С подпольною обновою
Фарцовочно-джинсовые,
     Восторженно-елейные,
     Заборно-Мавзолейные.
С приветствиями гражданам,
С потешным старым маршалом,
     С икрою спекулянтскою,
     С бутылкою агдамскою,
С пропетым «вечным солнышком»
Допиты все до донышка.
     Ах, да! Ещё газетные,
     Торжественно-портретные,
Разрядочно-тревожные,
Прискорбно-некроложные,
     А там ещё хоккейные
     И массово-затейные,
Строительно-гитарные,
Победно-разударные,
     Бригадно-ратно-ротные,
     Кухонно-анекдотные…
Охаены, охулены,
Развенчано-разнулены,
     Реформами ускорены,
     Вселенски опозорены:
И жили нерентабельно,
И было всё неправильно,
     Шли фильмы не интимные,
     Вожди – «нелегитимные»,
И только пили вечером,
А больше – делать нечего…
     И, в общем-то, есть истина,
     И было так действительно,
И слишком долго бредили,
Что даже не приметили:
     Тех, что лизали первыми
    И вскоре стали мэрами,
Что были коммунистами –
Идейными, речистыми,
    А  стали депутатами,
     И даже демократами –
Спасителей, ценителей,
Целителей, душителей,
     Сексотов и ораторов -
    Банкиров и сенаторов…
Проклятые застойные!
Кухонно-подневольные -
     Завяли словно деревце,
    Но от того, что деется…
Кремлёвский старец древний –
Милее всех, наверно.
                1994