Бомж

Он ел дешёвый «Доширак»,
Глотая жадно, не жуя,
Не мог насытиться никак,
Свой волчий голод не тая.
На остановке в уголке,
Всю применив свою сноровку,
Зажав коробочку в руке,
Эту китайскую похлёбку.
Ел неопрятно, некрасиво,
Заметно, что был с «бодуна»,
И рядом с ним бутылка пива,
Почти осушена до дна.
Руки предательски дрожали,
Лицо небритое опухло,
На босу ногу сандалии,
Одежда грязная протухла.
Испачкан в спешке едой рот,
Как будто кто-то  отнимает,
А кругом торопится народ,
Косые взгляды лишь бросает.
И жарким утром его вонь,
Как –то особо тошнотворна,
И зажимает нос ладонь,
И мимо все бегут проворно.
А ему до всех и дела нет,
Он никого не замечает,
Всё щурится на яркий свет,
И торопливо доедает.
Что ж как в народе говорится,
От тюрьмы и от сумы  не зарекайся,
Любой в пике может свалится,
Так, что , браток, не зазнавайся.
Такие в жизни повороты,
С любым, наверно, могут статься,
Что ж такова цена свободы,
Чему ж тогда и удивляться.
Я всё смотрел со стороны,
Как этот бомж свой завтрак ел,
На нём с лампасами штаны.
Не уж то бывший офицер?
Как опустился он на дно?
Как он скатился в эту грязь?
Не жизнь, а полное дерьмо.
Он закурил не торопясь,
Поднялся, шаркая пошёл,
Народ спешил по сторонам,
Глаза вдруг упирая в пол.
И почему ж так стыдно нам?