Степной океан

                Батый
                (сюжет  из книги И. Есенберлина «Золотая Орда»)

 Хан задумчиво стоял
 на седом кургане,
 Среди трав Барак* мелькал
 в расписном чапане.

 Сын счастливый и беспечный
 Вел с кузнечиками спор.
 В синем небе бесконечном
 Рисовал орел узор.

 Храбрым, сильным и могучим
 Звался Хан недаром.
 Жег  он земли орусутов,
 Угров, чехов и мадьяров.

 Сроду пощады не знал,
 Сеял лишь ужас и страх.
 Жег, разрушал, убивал.
 Кровью ветер пропах.

 Перед воином отважным
 проплывала жизнь сначала,
 Что казалось очень важным,
 оказалось слишком малым.

 Сила хана исчезала
 как вода в песок,
 Даже слава не спасала,
 ни полмира, что у ног.

 Хан сидел на кургане.
 Дух полыни пьянил.
 В ярко-красном чапане
 Сын под солнцем кружил.

 Степь покоем дышала
 И лежала у ног.
 Душа ничего не желала
 Равнодушная к ветру дорог.

 Вдруг прервал размышленье
 Шум от крыльев орла.
 Замер Хан на мгновенье
 Тень на землю легла.

 Орла первобытная сила,
 сына отчаянный крик,
 Сердце Батыя  пронзила
 боль, что ни с чем не сравнить.

 Снова  седлает коня
 вновь к кургану стремиться,
 Зная повадки орла,
 верит, что он возвратиться.

 Слабый немощный Хан
 Ждет, на камень садится.
 Ярко-красный чапан
 Как приманка для птицы.

 Ты был прав, сын степи,
 наступил судный день,
 Снова в небе круги
 чертит злобная тень.

 Взмах выше плеч,
 тень на землю легла:
 Окровавленный меч
 и орел без крыла.

 Враг на землю упал,
 Продолжая кружиться,
 По тамге хан узнал
 друга - ловчую птицу.

 Злость застыла в  глазах,
 ярость в горле клокочет,
 не забыт видно взмах,
 свист камчи на охоте.

 Сил для мести не хватило,
 выпал меч, звеня,
 И неведомая сила
 погасила краски дня.

 Хан на склоне лежал,
 жизнь скользила из глаз,
 В небесах равнодушно сиял
  солнца степного алмаз.

 Ветер в ночь улетал,
Скорбь накинув на плечи.
А в ковылях распевал
Вечную песню кузнечик.
------------------------------------------------
 • Барак – пятилетний сын Батыя




      
                Бейбарс

Твое имя гремит. Ты -султан, падишах.
 Из страны пирамид, всем внушающий страх.

 Давно покорил ты и Миср, и Иран,
 Гроза крестоносцев – Бахритский султан.

 Пирамиду сложил из монгольских голов,
 И в крови утопил и друзей, и врагов.

 Только не знаешь ты счет своих лет,
 Рабство, галеры, мамлюкский браслет.

 Не помнишь земли, где увидел ты свет.
 Пески Эль-Кахиры засыпали след.

 Память листала жизни страницы.
 Страны мелькали, события, лица.

  Забилось тревожною птицей в руке
  В памяти странное слово «Коке».

 В памяти вспыхнул кыпчакский аул,
 Удары мечей, нарастающий гул.

 Жесткие перья монгольской стрелы,
 Красные пятна, костер из травы.

 Запах емшана и в пленной толпе
 Мальчик, кричащий протяжно: «Ко-ке-е».

 Рассыпался бисером жизненный круг,
 Чаша с отравой летела из рук.

 Вырвалось сердце из прошлого пут,
 Запах емшана как совести суд.

 Ни власть, ни богатство, он понял в тоске,
 Ничто по сравненью со словом «Коке».


          

               Космос номада

Бесконечный простор и степи горький дух
 Со звездой разговор вел веками пастух.

 Бог великий Танир здесь оставил свой знак,
 Разгадай звездный мир, будешь счастлив, степняк.

 Повторяться событья в кружении земли,
 Ожидают открытья, лишь небу внемли.

 Часы, календарь, как загадку пример,
 Нашел древний предок в созвездии Уркер.

 На лике Луны видел странную тень:
 Колодец, ракита, а вот Тюльбегень.

 Лихих конокрадов Жеты Каракшы
 Увидел в сияющей звездной тиши.

 Созвездье Уркер подсказало решенье
 Про время кочевок и их направленье.

 А в скорее нашелся и общий язык
 Со звездой путеводною Темир-Казык.

 А крепом увитая звездная ночь
 Дарила легенду про ханскую дочь.

 Молясь немало лет небесному молчанью
 Нашел  номад у звезд ответ на тайны мирозданья.