***

Где- то в море
Ходят задумчивые пароходы.
Время от времени встречаясь,
Уныло подавая гудки,
Черным дымом  обдав на прощанье,
Не протягивая друг другу  рук,
Исчезают в тумане,
Или канув с кромки волны,
За собой оставляя
 лёгкие пены следы.


По спокойному гладкому морю
(Где-то есть и такое)
Ходят неспешно  задумчивые пароходы,
Попыхивая трубками труб,
Выпуская дым кольцами,
Встречаясь, гудят в меланхолии,
Сонно посмотрят друг на друга
В трубы подзорные и дальше идут.
Тихонько растают  в дали безмятежно.
За собой не оставив 
Ни следа, кроме робкой надежды -
Этой  последней одежды,  едва
Прикрывающей нас.



Дуб один.
Ему ни радостно, ни грустно.
Он много сделал, чтобы
Вокруг  всё было пусто.
 И лишь  последних лет так двести
Он ждет, когда к его подножью подойдёт семейство кабанов,
И правый бок его  ствола почешет.
И если повезёт, весной опять он
Расцветёт  своей  улыбкой желудёвой,
Давая знать, что ни такой уж он суровый.

 

Послушайте,  люди добрые!
Не слушайте,  люди добрые!
Проходите!
Остановитесь, хоть ненадолго
Прикоснитесь взглядом.
Защемило? Защемило на сердце.
Проходите. Вы уже привиты.
Вами всё получено.
Вами всё оплачено.
Вы уже научены.
Проходите мимо!
И идите с Богом.





До сих пор не знаю - Ты меня оставил или я тебя.
Задаешь вопрос:  «Как жил?»
-Жил, но можно было поживее.
-Грешил?
-Грешил, но почти ни  о чём не жалею.
-Предавал?
-Предавал, но чаще себя…
-А любил?
-А ты не слышал, я только о том говорил.
-Да. Лично я против тебя ничего не имею,
Но с такою анкетой тебе не ко мне.
-А я ни о чём не жалею,
Разве, что … о…
Но тебе ведь было виднее…
Ты давно меня отпустил.







Она звала его по имени отчеству.
Он был с нею на Вы.
В строчку просится фраза об одиночестве.
Но были они не одни.
Такое  в жизни случается.
И не знаешь, как себя повести:
Отвернуться или навстречу  пойти,
Дав обжечь себя даром или соблазном судьбы?
Едва ли они повстречались случайно,
Видимо было на то указание с небес.
Повстречавшись, коснулись сердцами, молчали.
Но знали, что друг другу нужны.
И слова здесь не важны.
Годы шли, жили они  недалёко,
Но встречи их были редки.
И,  как прежде,  она звала его по имени отчеству.
А он оставался с нею на Вы.
Оба знали в душе, что глаза не тусклы одиночеством,
Поскольку всё так же друг другу нужны.
И,  быть может,  давно  сожалели,
Что тогда промолчали они.








Красная стена, кирпич в щербинку,
Старая берёза, ствол в морщинках,
Под берёзою скамейка,
На скамье мужчина:
На лице щетина,
Смотрит в никуда,
Чем-то он похож на меня.
Газета, поднятая ветром,
В рост человека,
От брошенной сигареты дыма струйка
Пробивает в воздухе трещинку.
Мяч кометой мимо
Туманности Андромеды пролетает
Вдоль листьев жёлтого облака,
Предавших берёзу…
Звуки становятся медленнее,
Они умирают, чтобы очнуться через мгновение,
Иногда такое бывает,
Умирая, становятся видимыми и осязаемыми:
Так шорохи стали шершавыми,
Крики, визги покрылись шипами…
Только голосов любимых
Нельзя коснуться.
Они не извне,
Они от сердца к сердцу передаются,
Минуя всякую физику.
Глаз моргнул, взмахнули ресницы,
И звуки вспорхнули стаей горлиц…
Листья о чём-то шепчутся с травою,
Мяч обозначил цель звоном…
Скамья опустела, мужчины не стало.
Он ушёл. Ушёл, чтобы начать всё сначала.








Вечером ,вчера поздним,
Вытолкал Ангела своего Хранителя,
Посадил в такси и смотрел,
Как теряется в медленно кружащихся листьях
Её след в шуршащей метели
Будущей жизни…
Возвращаюсь домой, в пока ещё
Помнящие её стены, наливаю
Коньяк, каменею рядом
С портьерой
Перед тем, как нажать кнопку «Стоп»,
Как Диоген с факелом плыву
По извилинам памяти в поисках
Места где бросить якорь,
Хоть на миг зацепиться за
Счастье.
Пустое.
Сентябрь прилепил к стеклу лист
Желтый, в чёрную крапинку,
Как печать «Оприходовано» на Дело,
И на руки не выдается,
Прошито и брошюровано,
Брошено на полку, пока
Без номера,
В связи с трудностью классификации жизни,
Скорее бесплодной, нафаршированной
Всякими случаями, между собою
Связанными только глупостью…
Вот и коньяк не греет, а
Только обжигает душу.
Пришло утро, и я понял, что
Прошлой ночью я и Богу оказался не нужен…

Ночное небо омыло меня дождём,
Окутало облаками,
Украсило жёлтой луной и
Звёздами цвета холодной стали.
Земля опоясала травой луговой,
К себе притянула…
Я понял, скоро уйду в, уже близкими 
Ставшие,  дальние дали.
С собой заберу ещё яркую память
О Тебе, и о Ней, и о всех остальных.
На глазах застывает слеза,
На губах мелькнула улыбка,
Тихо дыша, уходит душа,
Навстречу ей Ангелы света.
Иль всё же это заря. Заря
Нового дня,
И я, в который уж раз, дотянул
До рассвета.

Не пишите с меня иконы.
Нарисуйте просто портрет.
Поставьте надпись: родился тогда-то,
Дожил до…
А жил ли вообще?
Или был лишь фантомом
В чьей-то больной голове…










Плетя из слов узоров кружева,
Или чертя из них орнамент сложный,
На холст, бросая слов мазки,
Иль городя из слов и стены и фундамент,
Мы строим   или  рисуем рядом мир,
Напоминающий реальный,
За исключеньем небольшим,
Как-то,
Что сами едва ли мы буквальны,
И наша плоть едва ли материальна,
Скорее, тоже чья-то вязь
Фантазий бесконечных.
Иначе не было б страстей.
Иначе было бы иначе.
Гораздо было бы скучнее.
Гораздо проще бы решались все задачи.




Гипсовый заяц на подоконнике
Иногда надо мной насмехается,
Скалит два зуба и улыбается,
Корчит рожицу, видно, что
Счастлив, и всё у него получается.
А я для него лишь предмет
Для усмешек: в бесплодных попытках
Постигнуть себя,  все эти дни пребываю
В сомненьях насчёт своего бытия,
И знаю, что «косой»,  всё про меня
Понимая,
Отношенье своё ко мне, не скрывая,
Смеётся в лицо.
Ведь он то жизнь, какая она
Не была бы, целиком принимает.
 Зайцем легче.
У гипсовых зайцев души не бывает…








Когда меня не станет,
Когда меня к ответу призовут,
Представ пред  небесами,
Набравшись наглости нахальной,
Опять на землю попрошусь.
Не жить – служить
Хранителем твоим
Под сенью бледных крыльев
Тебя, твой ближний круг хранить.
Услышав тёплое дыханье,
Касанье лёгкое руки,
Ты знай: то я с тобою,
куда бы ни идти.









Нанизывая бисер дней на нить судьбы,
Я алым отмечаю дни наших встреч,
А белым – дни разлуки
(когда я был почти безгрешен,
а потому и скучен).
Бросая взгляд на Запад
Вслед за солнцем, куда
Уходят дни,
Я вижу лишь заснеженный
Стеклянно ледяной декабрь
В заиндевевшем саване моей мечты.
И только капли ягоды лесной
Напоминают о восходе,
Нежны, теплы… - я чувствую
Касание твоей руки…




Оно уже не билось.
Только скворчало, шипело.
А что вы хотите?
Что бы с Вашим сердцем было,
Брось его на сковороду моей жизни?
А моё свыклось и только
Изредка плюётся сгустками спёкшейся крови.
Хотя вру…
Вопит оно, вопит от боли:
Доколе?
Когда ж это закончится?

- Вот когда тебя все бросят,
Когда выйдешь в пространство
Улиц, шкурой ощутишь ветра одиночество…
Вдруг поймёшь,
Что живёшь хорошо, и опять жить захочется.




Я не знаю, где Вы, с кем Вы.
Плохо Вам иль хорошо.
Я не знаю, право дело.
Мне то в общем всё равно.
Всё равно куда идёте.
Всё равно кто Вас ведёт.
Только, что ж только сердцу больно.
Только, что ж оно так нервно бьётся.
Отзовитесь ,дайте мне на Вас взглянуть.
Дайте мне, коснувшись ваших рук
Потрогать небо.
Дайтё Воздухом вздохнуть.






Господи! Господи! Господи!
Всех выше, Всевышний!
Над всеми парящий,
Будучи с нами,
Меж нами стоящий,
Нас покидающий
И остающийся.
Движучи нами, нас изгоняя
К себе призываешь
И алчешь любви.
Господи! Господи!
Помоги! Помоги –
Страждущим
И не желающим,
Могущим
И обессиленным.
Господи! Ты же Всемилостивейший!
Милость свою прояви,
Не намёком,
А в полную силу любви.
Я понимаю, мы живы,
Поскольку жив ты.
И всёж, в  меня  тепла ты вдохни,
В тот миг, когда буду я холоден, ломок и пуст.
Господи, не допусти,
Что бы цвет мой, не дал плод,
Господи! Не допусти.
Тебя потерять, себя вознести.
Дай обресть.
Дай встать рядом с тобою.
Увидеть твой план,
В кромешной людской суете,
Взорваться меж ним идею твоею
И пылью словесной мысль донести.
… зарвался я в просьбах.
Прости!
Дай мне не много тепла,
Уж больно хрупкою стала,
Леденеющая душа.
Страдать почти перестала,
За сына твоего – Христа.

















Стихи –
Стишки.
Стёжки
Суровою
Нитью,
Всё по живому.
Дороги
Дорожки.
Шаги
Да  Шажки.
Лёгкие,
Лёгкие –
Едва слышные.
Всегда из нутрии.
Взмахи крыльев,
Шелест перьев,
Клёкот ангелов,
Пьющих воду
С  твоей руки.
Не зовешь?  Не завеешь…
Так сам приходи.








Закрыл глаза
И чёрным коршуном.
Быстрее тени.
И вижу всё во крест
И нет черты.
И диким скакуном,
И ветру не угнаться.
Закрыл глаза
И волк степной
Почуяв жизнь и смерть.
По краю.
Открыл глаза
И душной тучей зависаю,
Для всех жалеющей дождя.
Закрыл глаза и свис
Стрелы. чей наконечник
Моя душа.
Летит, не поражая цели.
Поскольку,  лучник нынче промахнулся.






Лето. Жара.
Но в воздухе осень.
Небо  с проседью.
Одинокий лист сброшенный
Шуршал тихо, тихо
По траве.
Царапая сердце.
По началу, едва ,едва.
Предвкушая, что после…
Но не будем об этом.
Лето ещё пока.