Что мир без небес, дух без высоты

У нег в огне, или в плену желаний,-
что сны во сне, мы ловим мыслей лани.
Ведь покорясь земной судьбе,
и полюбя здесь всё земное,-
частичкой вечности в себе,
обязаны мы заглянуть в иное.

Есть ведь То, что вдохновляет,
вертеться вечно естество,-
и внутри всего витает, соединяя в Нечто, вещество.
Оттого-то и тревожна так, точно вовсе не насущность,-
через дух и жест художника,
ищущая воплощения сущность.

Да услыхать ль угарами дыша, стихии тихой в грохоте,-
лишь духу чуждая душа, находит вдохновенье в похоти.
Сочетаньем, благости небесной,
с высокой самой на земле низостью,-
счастлив, кто не только от телесной,
но и от духовной родится близости!

Наши дух и тело, что небо и земля,-
не убив целого, их разделить нельзя.
Но существуя на свете, мы всё же,
духовною жизнью живем,-
ведь всё, что здесь мы прожили,
через нее лишь осознаем.

Чтоб что-то смог, живут в душе одной,-
в нас в каждом Бог и дух земной.
В мире этом не один херувим,
потому, наверно, не водится,-
что испортить жизнь себе и другим,
непременно кто-то находится.

Даров от Бога не требуя,
ни слез, ни грез, не презирай,-
но духа, плоти на потребу, никогда не предавай!
Сколько б музыке сладко ни литься,
вечный праздник не обрести,-
молчаливы печальные лица, чтобы песнею обрасти.

Какую бы ни вел игру простую,
всегда, как карты логики тасуя,-
увы, как мы душою ни тоскуем,
мир до конца для нас непредсказуем!
Здесь сознать мы вправе, лишь что мысль нам явит,-
миром бренным правит, Дух в оправе Яви!

Устроено, увы, уж так тут духа зрение,-
что мы своё лишь, в мире видим отражение.
Но есть и у нечаянных начал чаяния,
порой прочнее начатое с отчаяния,-
пред телом сдающемуся, духу в укор,
не позади, впереди Христос до сих пор!

Как ни отвращает Бес, нас от пустоты,-
то же, что мир без небес, дух без высоты.
Ведь, если вглядеться, в основе всего стремление тел,
которому никуда не деться,-
от мыслей, что стирают предел,
от воображенья, от детства, от словесных дел!