Сон в руку

Sara Pool for Engleash или Сара
Была бы неизвестна в тех краях,
Когда бы в час загульного угара
Не выпил Паша водки на паях!

Конечно, он не пил, и пил не часто,
Ну, разве если рюмку или две,
Но в этот раз по девушкам он шастал,
И результат - затменье в голове.

Не то был сон, не то всё было явью,
Судить об этом лично не берусь,
Но, вслед за краткой пьяною любовью
К Европе приближаться стала Русь.

История была почти реальной,
Судите сами, здесь есть связь планет!
Жил Паша Пулов с совестью кристальной
И было парню двадцать с лишним лет.

Мечтал, как все, связать судьбу с Москвою.
Ну, кто об этом ныне не мечтал?
Ведь Каму не сравнить с Москва-рекою,
Зарплаты тяжелее там металл.

Уснул парнишка, и пошло виденье
Приятное для сердца и ума!
Ах, если бы таким же было бденье,
Счастливей сочинялись бы тома!

       Немного истории

Сара Пул была почти еврейкой,
В ней английской крови был замес.
В дилижансе - жёсткая скамейка,
И в окне чернел таёжный лес.

Рядом с ней сидел отец угрюмый,
А напротив - чопорная мать.
Их багаж остался частью трюма,
Их корабль укрыла моря гладь.

В те века частенько так бывало -
Корабли тонули невзначай.
Был богат и было средств - навалом,
И вдруг - нет, хоть не проси "на чай"!

Это и случилось с Гарри Пулом,
В Англии друзей не стало вдруг,
И не только кресла, даже стула
Вдруг не стало, и замкнулся круг.

Кто индейку ел, рядился в смокинг,
Тот смирится вряд ли с нищетой!
Ведь остались бизнеса уроки,
Опыт жизни, явно, не простой.

И уж если в Англии нет ниши,
Чтоб заполнить пустоту собой,
То в России среди моря нищих
Англичанин ценится любой.

Это-то и гонит иностранцев
В этот непонятный, странный мир!
Есть в России немцы и испанцы,
Итальянцы с ворохами лир.

Англичане есть, но без излишка,
Им лишь океаны подавай!
Гарри Пулу без России - крышка,
Но в России агличанину - не Рай.

Труд в чужой семье лишь гувернёром,
Переводчик, это посложней,
В изученье языка не скором
Заплутаешь среди падежей.

Сара, та юна, легка сознаньем,
Русский ей давался без труда.
С родиною связи в детстве раннем
Исчезают просто, без вреда.

И порхает девушка по лугу,
Бегает по берегу реки.
И словечки Англии по кругу
С губ летят сознанью вопреки.

       ...........

Деревушку барину в награду
Жаловал к отставке щедрый царь.
Жить в деревне три недели кряду
Барин смог едва в былую старь.

И приметил барин англичанку -
Сару Пул - пречудненький цветок!
Был он стар, но сохранял осанку,
Как влюбился, скинул лет пяток.

Причепурил чуб, напудрил щёки,
Притянул корсетом свой живот.
Свадьбы не оттягивали сроки -
Барин нищей Англии - оплот!

Нанимать не надо гувернёров,
Все - в семье, все деньги - при себе!
Сара Пул без лишних уговоров
Покорилась выпавшей судьбе.

Гарри был пристроен к бизнес-делу,
Наряжалась чопорная мать,
И к сухому, лондонскому телу
Прилепилась россиянок гладь.

       ..........

Между тем деревня разрасталась,
Превратясь в обширное село,
Долго поимённо называлось,
Время имя в небытье свело.

Барин с Сарой сбёг в далёкий Питер,
Но она скучала по лугам!
Ровней став всей Питерской элите
Всё стремилась к Камским берегам.

Там не мял её противный барин,
Там она хозяйкою была,
И крестьянки будто на базаре -
Сара Пул! - кричали со двора.

Барин позабыт был после смерти.
Сара Пул вела подсчёт деньгам,
Управляла урожаем шерсти,
Ржи, пшеницы к осени торгам.

И уж так случилось незаметно,
Городок Сарапулом вдруг стал.
Век прошёл, другой, и вот уж тщетно
Вспомнить, кто Сарапул так назвал.

То ли старики уже в могилах,
То ли грамотеев - недочёт,
Больше разбирались все в стропилах,
В рыбной ловле, где лишь нужен счёт.

Сказки-были, ясно, сочиняли,
А про бар и барынь - никогда.
Вот царя частенько поминали,
Этим все грешили города.

      ...........

Но пора вернуться в наше время -
В век двадцатый, в нём нам веселей!
Народилось вольнодумцев племя
Без купцов богатых и царей.

Вот оно, начало всей поэмы!
В городе Сарапуле жил он,
Парень скромный, внутренне же - демон,
Внешностью почти - Ален Делон.

Было всё сначала, как у многих,
Школа, производство, институт.
Но затем - закрытые дороги
И препятствий - море там и тут!

То таланта, явно, не хватало,
То терпенье нарушало бег,
А душа в мечтах юнца летала
Не у Камы - у далёких рек.

Так хотелось опоясать глобус,
Побывать в горах, на моря дне!
А уйдя на луг, приткнувшись к стогу,
Клясть судьбу хотелось при луне.

У девиц успеха не хватало,
Раздражали речи, глупый смех!
Счастье парня вдалеке витало
От простых сарапульских утех.

Так бы жизнь без шума пролетела,
Но однажды Паша прочитал
Объявленье - "кто найдётся смелый,
Тот получит то, о чём мечтал!"

Объявленье было в "Камских далях" -
Газетёнка - среди всех газет.
Новости в таких газетах жалят,
Каждый ими был хоть раз задет.

И не верил новости, и верил -
В авантюрах ищут все звено,
Открывают в них полста Америк
И теряют истины зерно.

         ...........

Павел прочитал и лоб наморщил -
Вроде бы задача - по зубам!
Отказаться времени нет больше
И, похоже, то была судьба.

На завод, в котором смех - зарплата,
Плюнуть и забыть - такой пустяк!
Вот вокзал, вагон, матраса вата
И колёс о рельсы шумный бряк.

И куда несёт судьба Павлушу?
Не на полюс прогонять тоску,
Не в пустыню потом жалить сушу,
А по объявлению в Москву!

Почему сарапульцы нужны им?
Это Паше предстоит узнать.
Москвичи сарапульцам - чужие,
И не знает Паша, как их звать.

А вокзал Казанский наплывает,
Вот и замер, скрежетнув, вагон.
Каждый, кто впервые приезжает,
Хаосом московским окружён.

Медленным движеньям срок окончен,
Начинай метаться, как и все!
Лопай на ходу с вареньем пончик
И читай в Метро маршрут-досье.

Где-то полустанок яркий - "Сокол",
Эскалатор - в ноги и - наверх,
Скоростное выпиванье сока,
Вот и вечер, в небе свет померк.

Всюду лампы ярко замелькали,
И автобус мерно заурчал,
И среди платков, усов, регалий
Пашу пол дрожащий закачал.

Это не Москвы проспект центральный,
Даже не конечное Метро,
Но уж лучше, чем район вокзальный,
Где кругом бомжей, воров "мурло"!

Здесь близка культура Ленинграда,
То-есть, Санкт-, конечно, Петербург.
Современный вид Зеленограда
Редко посещает свора "урк".

Вежливый народ в автобус входит,
Вежливо выходит, но порой
Гадина автобус весь заводит,
Рушит "язва" старичков покой.

Вот и здесь услышал Паша вопли,
Старая "путану" совестит,
Та, в носу имея ещё сопли,
Пожилую даму зло шерстит.

И конца не видно перебранке!
На душе у Паши кошек скрёб -
Ведь в войну вот здесь стреляли танки,
И бойцов немалый полк полёг!

Может даже больше, кто же знает,
Чтобы в скорби молча ехал люд.
А матёк земли слой прорезает,
И слова такие - не салют.

Наконец-то вышла пожилая,
Молодушка стихла за окном.
Напоследок двигатель рыдая
Смолк. И Паша задрожал нутром.

Где тут дом и где квартира эта?
Кто позвал сарапульца, зачем?
Слава богу, не зима, а лето,
Меньше будет, не найдя, проблем.

Как ни странно, дом стоял с ним рядом,
Пять подъездов или даже семь,
Номера квартирные - парадом,
Лифт был современнейших систем.

Паша в лифте ездил очень редко,
Но на кнопку правильно нажал.
Вот и дверь, звонок и малый детка
Там, за дверью, прытко подбежал.

После трёх вопросов дверь открылась.
Мальчик, как ни странно, был один.
-Заходи, - сказал он, - сделай милость!
Мальчик в паутине был седин.

В комнате, при ярком свете люстры
Ясно стало, это - лилипут!
В Пашиной душе вдруг стало пусто:
Мальчик или дядя просто плут!

Хочет, чтоб за ним уход был полный,
Платой будут койка и ночлег,
А работа - сверх, бессонниц волны
Будут мучить в дождь, жару и снег.

Лилипут же пропищал: - Я - Пулов
Гарик или Жора, ну а ты
Знаю, Паша! Не вставай со стула!
Для тебя столица - пик мечты.

Извини, что так секретно вышло,
В древо жизни нелегко попасть.
Это ведь - не яблоня, не вишня,
Чтобы с древа ягодой упасть.

Мы родню по ценности находим,
Если есть талант какой-нибудь.
В нашем необъятном хороводе -
Только незапятнанная грудь!

Мы не против орденов, медалей,
Но за ними часто не всегда
Радугой таланты расцветали,
Пусть наград не будет и следа!

Главное, чтоб был ты человеком,
Чтоб при жизни свят был до конца!
Паше стал вдруг нравиться калека,
В Гарике он видеть стал юнца!

Разожглось лихое любопытство:
-Нешто так родни навалом есть?
-Чудо здесь, пожалуй, не творится,
И родных твоих, скажу, не счесть!

В Англии, в Америке,в Китае,
Жизнь кидала нас во все края.
И Россия тоже нам - родная,
И в Сибири есть родня твоя!

Паша не задумывался раньше
Над вопросом, кто родня ему,
Мать была всего лишь кастеляншей,
А отец пропал в войны дыму.

       ............

Первое знакомство состоялось,
Что же дальше? Дальше, как в кино.
Счастье уже рядом улыбалось -
Так в игре бывает в домино:

Кажется, что проигрыш был точен,
Но мелькнёт вдруг искрою в мозгах,
И один ход всё решит, упрочит,
И противник, глядь, уже в тисках.

Где-то там Сарапул с жизнью тихой,
В праздник с водкой летом и зимой,
А с московским темпом и щумихой
Паше шаг придётся мерить свой.

Ну, а для начала жизни древо
С изумленьем Паша изучал:
Чуть ли не роднёй была им Ева,
И Адам, казалось, их зачал!

В комнате для отдыха два кресла,
На столе компьютера комплект,
Телевизор, "видик", книгам - тесно!
В общем - всё, развить чтоб интеллект.

Сам собой сюжетец народился,
У клавиатуры Паша сел,
И строфа к строфе рассказ клеился,
В воздухе фантазий дух висел.

И пошла стрельба клавиатурой,
Понеслись сюжеты в белый лист...
За окном погода стала хмурой,
Листья заплясали в небе "твист".

А затем и снег укутал поле,
На деревья шапочки надел.
Паша ощутил вдруг приступ боли -
Сердце отстучало свой предел.

За окном опять сияло солнце!
Паша в кресле сердце сжал рукой,
На окне, скорее - на оконце,
Корвалол сберёг его покой.

Капли в кружку и вода из бака -
Выпил залпом, стало легче жить.
За окном залаяла собака,
Знать, ему хотела услужить.

Надо же такому, вот, присниться!
Даже сердце заболело вдруг -
Вырвалась из рук во сне синица,
Завершился счастья малый круг!

И причём Сарапул в сон забился
Да и затесалась вдруг Москва?
Ведь пейзаж Ижевска в окна бился
В виде клёна и его листка.

Отошло от сердца, ну и ладно!
А о чём писать? О сладком сне?
О родне, плодоносящей стадно?
Или просто песни о весне?

Вот бы сны записывались сразу,
Сколько бы рассказов и поэм
Родилось, минуя муки фазу!
Нужен лишь чувствительный модем.

        ............

Паша ожил, боль ушла надолго,
Сотворил нехитренький обед,
Съел селёдку. Вспомнилась вдруг Волга
И пополз в мозгу видений след.

Вновь воображенье рисовало
Новую, загадочную чушь!
И душа вдали затанцевала
Среди новых городов и душ!

   
Ижевск, 2004 год