Лёха Никонов Я маргинал 29 октября 2010г. , 19 07

Автор: Михаил Казанцев

Любимые слова питерского рок-музыканта и поэта Алексея (Лёхи, как он предпочитает себя называть) Никонова — "дискурс" и "революция". Сразу по приезде в Сыктывкар Никонов встретился с представителями сыктывкарских СМИ.

Напомним: завтра, 30 октября, в 18 часов Лёха Никонов будет читать стихи в ДК "Строитель", а первые гости вечера успеют приобрести последние полтора десятка оставшихся у автора экземпляров его нового сборника "Нулевые".
Здесь приведена, с максимальным сохранением оригинальной лексики, бОльшая часть состоявшегося в редакции "Красного знамени" разговора.


- Кого из современных российских поэтов ты считаешь самыми значительными?
- Родионов и Мирослав Немиров. Из более ранних, конечно же, Бродский. Кстати, мне очень повезло: у меня восемь классов образования, и когда я столкнулся с творчеством Бродского, то многие из моих знакомых, тоже называющих себя поэтами, либо уже подпали под его влияние, либо изо всех сил пытались из-под него выйти. А он действительно самый влиятельный поэт. Я его считаю даже бОльшим поэтом, чем Пушкина. "Евгений Онегин" — занудная поэма, я её до конца так и не дочитал.

- Кто ты в большей степени — поэт или музыкант?
- Конечно, поэт. Музыканты — мои ребята в группе. Сам я знаю только восемь блатных аккордов. Приношу свои песенки на репетицию, а они мне: "Лёша, это же Александр Розенбаум!"

- В каком стиле вы пишете стихи?
- Конечно, имела место некоторая эволюция. Вначале я был под сильным влиянием постмодернистского дискурса, использовал цитатность и иронию. Но внутренне чувствовал, что всё это не то. Сейчас я вышел на грубый реализм с некоторым влиянием неоромантизма. Контрапунктом идут стихи, написанные высоким стилем, без всякого использования арго, что для меня нехарактерно. В своих стихах я щедро рассыпаю мат, так как считаю его необходимым элементом. В этом я следую за своими учителями — Бродским и Маяковским.

- Должен ли поэт участвовать в политике?
- Это личный выбор поэта. Но когда случился Беслан, я был искренне поражён, что ни один русский поэт не заметил этой метафизической проблемы, и в моём новом сборнике "Нулевые" про это много есть.
Между прочим, завтра в Питере премьера оперы по моей поэме "Медея". Получилась такая "разночинская" постановка со множеством аллюзий на современность. Если вспомнить, то Медея была колхидкой, то есть, говоря современным языком, грузинкой.

- В Интернете можно прочесть, что вас как-то побили сторонники Путина.
- Нет. Такого никогда не было, но в 2001 году в Выборге прямо на сцене небольшой отряд милиции взял меня в кольцо своми прозрачными щитами, меня отвели в участок, где хорошо "наваляли". Но в Выборге у меня друг, оператор на телевидении, и когда телегруппа приехала в участок, милиционеры испугались и отпустили меня.

- У вас, по всей видимости, отрицательное отношение к любой власти?
- Да, и к государству тоже. Государство — вторичная система. Я анархист, но не в бакунинском или кропоткинском стиле. Я отрицаю прежде всего работу. Но я не философ, я поэт. Поэты фантазируют, философы формулируют императивы, а политики их реализуют... Я с пистолетом не бегаю, как Баадер и Манхоф, хотя это было неплохо.

- Вы верующий человек?
- На такие вопросы я не отвечаю.

- Что сейчас происходит с вашей группой "Последние Танки В Париже"?
- Новый альбом выходит уже в декабре, и мы едем в тур по 12 городам.

- Ваше самое яркое рок-н-ролльное впечатление юности?
- Очень хороший вопрос... Пожалуй, The Cure. Хотя нет, Exploited и Nirvana даже больше. Плюс The Cure, я был на их концерте в Стокгольме в 2008 году. Очень люблю Роберта Смита!

- А что слушаете сейчас?
- Точно не панк-рок. Люблю Малера и Баха. В последнее время слушал Георгия Свиридова.

- К какой социальной группе ты себя относишь?
- Я — маргинал.