Музыка Природы и природа музыки. 77 стихотворений

П А Н Н О


Смальта.
Смелый смолистый камень.
Смальта.
Смуглая гладь глубин.
Смальта,
выстланная руками
сердца,
точного как рубин!

Грозен бас голосов базальта –
соло
музыки в хоре гор.

Смальта! –
партия контр-альта,
словно выискрившая простор
высшим
Кодексом
иерархий.

Как высок золотой орган!

В нём –
бессмертное сердце Баха.

Зал.
Мозаика.
Иоганн.

_______________________

Г Л У Х И М


Кто глух, я не пишу для вас,
непризадумавшихся всуе,
зачем он,
этот самый джаз?
А не пишу, так нарисую

дыру
в немыслимой стене,
и там, в проломе, -
уходящий
за горизонты
в тишине
мальчонка с флейтою блестящей.

В ней отражаются огни,
обрывки слов, симфоний, радуг,
спирали Солнечного Сада...

Пугают
и зовут они.

Мы распростимся с именами
перед полётом
в вечный свет
на сейшн с теми,
кто меж нами

когда-то спел
отрезок лет.


__________________________

М У З А
П Р И Р О Д Ы



В ровном ритме
череды небесной
облаков
над кронами лесов,
над глубокой заводью басов
журавлиной песней
полновесной,

в стройных рощах аккомпанемента
листопадом золотым кружа
по веленью ноты и момента
бродит Время
музыкой дыша

в радужных каскадах вдохновенья
меж реприз
в размерах четвертей
вне меня,
вне Мира,
вне забвенья –

в именах Созвездий
и детей.



________________________

Музыка


Где – музыка,
там Разум торжествует
и служит Ум
законам труб и струн.
Там на листву нездешний ветер дует
то хладным светом отражённых лун,
то сыплет звёзды, чем увы, рискует
попасть в петлю непроходимых Гун,

где Благодать,
          Невежество
                и Страсть
находят силу в грозном воплощенье,
чтоб стать вибрацией смычков... и в столкновенье
с величьем мысли
человеком стать,

и поклонившись с гибкостью маэстро,
взорвать Пространство, презирая прах,
сжимая Время пальцами оркестра
и ветром стать, что странствует в мирах,

сметая всё, что кажется излишним,
умчаться в колесницах мастерства
за Сталкером, Вергилием и Кришной
избранником Всевышнего перста,

где музыка
и Разум - торжествуют
и служит Ум
порядку труб и струн!

... Там на листву нездешний ветер дует
сквозь три петли
непроходимых гун.



________________

Пастораль


В конце концерта, в декабре
сгорала сцена в серебре,
и труб сверкающий металл
как призрак раненый взлетал,

как снежных аистов астрал –
свистящий "паист"!
Вихрь!
Хор!
Ветвей космический узор,
застывший в иней,
в струны, в сталь,
во льды озер
и ледников,
в хрустальных чашах облаков,
несущих лёгкий, хрупкий снег
над белым сном дорог и рек.

И – ровный, монотонный пульс...

Пора,
прикрыв ладонью пульт,
открыть серебряную клеть
и бросить ключ,

и посмотреть,
в какой полет,
в какую даль,
волнуя снежную вуаль,
взмахнет крылом виолончель.

Так пробуждается метель,
так поднимается душа –
легко,
свободно,
не спеша, -

волшебный, несравненный звук
вдоль грани скал,
к вершинам гор...
И да простит нам дирижер
и бедность слов,
и холод рук;
уже январь,
а там – февраль,
апрель,
капель...
и – пастораль.


______________________

Класс ударных
__________________________
     \Друзьям-музыкантам\


Восемь часов по резинкам. И медленно.
Каждый день, и – за годом год.
В транспорте, дома - "тропой наследия":
звонкие палки – в ладонь...
и вот

режет педаль поперечные доли,
строя поэму с басовым щелчком,
хетт, захлёбываясь поневоле,
вон из-за такта – плашмя ничком!

Опережает, зовёт тарелка.
Всё – в ней: радость, любовь, печаль...
Так суетливо, смешно и мелко
всё, что не стоит игры.
А жаль.

«Двушечки», «троечки», «парадидлы»,
ноты в листах, ксилофон, барабан...
Сунуть в карман бутерброд с повидлом,
в малолитражку – и на автобан!

В полночь в кабинку, с листа – и на диски
с теми, кто рядом и так же чумны:
в музыке дальнее кажется близким –

ближе мольберта с холстом тишины.
      


________________________________

Плач по Владимиру Резицкому


Фестиваль джаза. Нью-Йорк, 1999г.
Интернет: Джаз-группа "Архангельск" - ГЛСНСТ
          Владимир Резицкий и джаз-группа Архангельск / 1983 год.

*

Архангельск. Газета "Культура": Волны джаза накрыли нас
«Дни джаза» в Архангельске - одна из культурных примет
нашего города,
многим людям он известен как родина Владимира Резицкого,
всемирно известного саксофониста.
Для самих поморов джаз стал чуть ли не народной музыкой.
В минувшие выходные очередная его волна снова накрыла Архангельск.


*

Я слышал движенье
магических строф,
ниспосланных нам,
но упавших в огонь...

Я видел
как лоб опускался в ладонь
и взор
за пределы
известных Миров

с галактикой «Сельмера»
в нервной руке,
с гармонией Севера
в обертонах,

где светлым виденьем
в пророческих снах –
лицо,
отзвучавшее
болью в виске.


_______________________
Архангельск. 2001г



П О С М Е Р Т Н О
(Владимиру Резицкому)


Он вынул блеск из бриллианта,
он снял с кольца червонный блик.

Он был безумен и Велик:
он жил и умер музыкантом.




________________________

Н Е Р В


Какая странная синева,
какой перелив прибоя!
Звонко, как перед боем,
натянута тетива.

Это струна, скрипач,
это мой нерв
в железе –
ветру
по морде
лезвием!
Провод,
несущий плач -

звонкий, разящий крик,
что порождает вихрь.

Миг!

... И светло.
И тихо.

Всё.
И смычок поник.



_____________________

Час заполненья страницы


Тает ледник заколдованным сердцем.
Падает, вьётся река-увертюра.
Там, подо льдами, лежат партитуры
в залах пещеры с протаявшей дверцей,

чтобы прорваться! И пусть все услышат
силу начала весенней долины
с пением птиц, с серебром паутины,
с воздухом горным, чей запах недвижим.

Брызги хрустальные – память Вселенной –
звонкая запись событий планеты.
В песнях о Рае мы помним об этом;
песни планет и Миров – откровенны.

Родина жизни накроет волною –
светлой страницей – прочтённые годы;
кем они были, цветы и народы,
чем они были, столицы и птицы.

Опыт запишется. Грязь отстоится.
Сбудется сон ледников и отхлынет
в Час возрожденья лозы и полыни –

в Час заполнения новой страницы.


____________________________

Сквозь две тысячи фуг и прелюдий


Сквозь две тысячи фуг и прелюдий
над планетой сожжённых мостов,
испещрённых надеждой листов
с многозначностью слова «люди» -

ИОГАН СЕБАСТЬЯН БАХ
от ядра – и до протуберанцев:
от исхода пустот – до вибраций
сквозь поверхность в домах и в гробах

снизу – вверх от басов до сопрано
сквозь мерцанье огней и реклам,
сквозь глубины души, океана,
сквозь Тибет и молчаие Лам,

через рёв поездов, водопадов,
дискотек, пароходов, станков,
над чредой отшумевших веков,
беспощадных лавин, камнепадов,

сквозь дожди и озон атмосферы
через тьму траекторий орбит,
сквозь причуды побед и обид,
сквозь каскад размышлений и веры –

трубы ангелов, вспышки галактик,
по спиралям в глубины причин,
в ритмах волн над молчаньем пучин,
в стройном пульсе
за тактом и в такте

рябь барханов бесплодной пустыни,
рябь волны на озёрных песках -

всё ГАРМОНИЕЙ станет отныне:

ИОГАНН СЕБАСТЬЯН БАХ.


____________________________

У окон Рая


Мы столько раз касались окон Рая
нечаянным и лёгким словно сон
прикосновеньем... и печальный звон
витал во тьме от края и до края.

Здесь только так дано услышать Мир
в снегах лавин, что нам судьба готовит...
и даже сила муз не остановит
желанье слабых покорить Памир.

Что может звук без Времени, - о чём?
И что есть Время, чей поток без звука
безжизнен также как сердца без стука,
ведь имя – звук. Им каждый наречён.

Ты стать хотел полётом синей птицы?
Мы станем все, когда нас озарят,
и в нас всё небо сможет поместиться
и в лица, в наши лица, говорят.

Так из мелодий воздвигают сферы;
сыграет каждый всё, что он искал,
лучами Солнца и базальтом скал,
где гаммы станут эталоном меры,

что сеет разум на лугах планет
бросая зёрна жестом дирижёра
в провалы тьмы насколько хватит взора,
где все считают, будто Рая нет.


_____________________________

П О С В Я Щ Е Н И Е

                /Музыкальному магазину
                на улице Неглинке/.

Запах дерева и бензина
да полуденная суета.
Музыкального магазина
притягательная простота.

Если "слушающий да услышит",
если "страждущий обретёт"
и, униженный, всё же дышит,
он, конечно, сюда придёт!

Он, конечно, пленен Москвою, –
нашей юности музыкант,
и, повенчан со злой тоскою,
в тихой тайне влачит талант

за струною для главной пьесы,
за друзьями для главных дел,
чтоб узнать, кто теперь "под прессом",
чтоб услышать, о чём не спел...

И потёрты футляр и джинсы,
и на пальце мозоль свежа;
музыкальные пехотинцы,
нотной улицы сторожа!

В полутёмной душе подъезда
он разделит с тобой печаль,
у пюпитра – чужое место,
бутерброд и ларёчный чай,

на ладони напишет адрес
и... умчится невесть куда!
А в секунде, как в кинокадре,
он останется навсегда

будто с выгоревшей картинки -
непостижный как волшебство.

Этот дом на углу Неглинки –
удивительное
существо!


_______________________

А П О К А Л И П С И С



Толпа озябших нот в дверях репризы
с ключом басовым, кованым навек,
Пасториуса ждут как Божьей визы,
как разрешенья Солнца на побег

по дромам Кобама,
по взмахам Махавишну,
подхвачены Гарбареком в пути,
сметая что становится излишним
в стремительных инверсиях Понти.

Здесь – Апокалипсис:
итог любви и боли.
Бессилье гравитации Земли.

... С билетиком на звёздные гастроли
нас ждут у старта наши корабли.


_____________________________

М А Э С Т Р О


И люстра высока,
и занавеса ткань
волниста.
И с третьего звонка,
как в старые века, –
Ференц Лист.
Как музыка легка
и как тонка рука
артиста,
как ангел чист
и мудр пианист.

Как много он сказал!
... И светом целый зал
был залит,
и свету нет конца,
а с бледного лица –
глаза лишь.
Казалось, всем – пора!
Ведь Истина добра,
казалось...
И отражалось
где-то на слезах.

Тут слава – не предлог,
чтоб выйти за порог
из плена,
хоть сед и одинок
задумчивый Пророк
Вселенной.
Он начал как игрок,
и вот он словно Бог
на сцене.
О, странный рок,
о, странный
кодекс Цен!



___________________

Ф Р Э Н К
З А П П А


Разделили нас,
располовинили.
Разорвали как ткань,
как заповедь.
У двоих по полсердца
вынули.

... Это – Френк.
Подойди, - Заппа ведь,
ставший музыкой
Сальвадор Дали –
Миф спасительный
человечества.

Для раба ли там выход,
для Лорда ли,
всё там сбудется,
всё залечится.


__________________

Взаимность


Всё в Мире гармонично и взаимно,
на каждый минус предусмотрен плюс.

Что победители поют?
Наверно, гимны.
А что поют рабы?
Пожалуй, блюз.


_____________________________

Кантри-блюз


То-ли блюз поют, то-ли так, -
африканистая застольная
с синяками ковбойских драк
на заказ за зелёный "стольник", -

всё срослось...  (это – Мир хлебов,
от хлебов никуда не деться)
то ль печаль и слеза рабов,
то-ли «кантри» рабовладельца.

Где он, сейшен высоких звёзд,
дух молитвы спиричуэлса, –
выше Эльбруса, выше "Стэлса"?

... Только - "музука" в полный рост!


_____________________________

*
             

Век Возрождения.
Век Застоя.
Век Золотой –
облетевший сад.

Мира движенье
легко и спокойно:

импровизатор
не смотрит назад.



_____________

*


За спящим городом в полях
таинственно и гибко
качая злаки на стеблях
в ночи
блуждала
скрипка.

Её незримый силуэт –
небесное творенье –
мерцал,
отбрасывая свет
на струны откровенья;

касанье лёгкого смычка –
неяркий огонёк –
полёт сверчка и светлячка,
звучащий уголёк,

гонимый ветром
в темноте,
лишённый измерений,
вдруг вспыхнет,
отражён в воде
прозрачных сновидений.

То позовёт с собою в путь
и сразу же исчезнет.
Скрипач – не демон.
Он – кудесник.
Здесь нет материи. Забудь.

В полях не ищут скрипачей, –
нет ночью расстояний.
Он – никакой,
нигде,
ничей.

Вне нас.
Вне воздаяний.



_________________________

И М П Р О В И З А Ц И Я
В   
Л А Д У



Отладили лад,
отложили, и - ладно.
А лад – подокладный,
былинный, балладный.

В нём можно такое,
о чём после коды
по часу молчат
города, пароходы,

Палаты, Сенаты,
Дворцы, канонады...

Когда мы в ладу,
нам не многого надо.


_________________

Нота


Попала нота на глаза,
и, пролетая вдоль по нервам,
вдруг стала звуком.
Самым первым.
И самым чистым,
как слеза.

Руками чуткого оркестра
была подхвачена она
и, в тайны Муз посвящена,
парит, небесная невеста,

меняя платья и подруг
в лучах и зеркалах Гармоний –
душа Земли,
дитя симфоний,
над Миром замыкая круг,

холодной искоркой дождя
скользит... по театральной крыше.

Я шум аплодисментов слышу,
с зонтом у входа проходя.

Наш век закончился уже.
Века, увы, не выбирают.
Но кто напишет, кто сыграет
о нас,
о праве,
о душе.


___________________________

Рэгги
                \Бобу Марлей\



Это зеркало Рэгги –
отраженье числа,
восхожденье Омеги,
продолженье весла,
снисхожденье Природы,
если хочешь рискнуть.
Это – шар небосвода
или – шёлковый путь.

Это – правда о правде,
неделимость двоих,
если голос украден,
или просто затих,
там лечебные травы
прорастают сквозь нас
с наступлением лавы
или – славы о нас.

Это – гул атмосферы,
напряжение дня,
завершение меры –
как начала меня.
Это – выше вопроса,
это – лёгкий поток,
если даже – с откоса
по пути на Восток.

К тем, кто долго смеётся,
подбирается страх,
но душа не сдаётся
и живёт в городах.
Говорят, кто безумен,
видит в омуте Рай.

И пожалуйста, woman,
если можно, - do`nt cry.


_______________________

Д Э В И Д У
Г И Л М О Р У

1.

What do you want from me?

               
Ты мне говоришь о бесчинстве и лжи,
что ночи – темней, а закаты – короче,
что годы бегут и текут витражи.
Так что же ты, 
что
от меня хочешь?

Ты жаждешь любви - и строчишь рубаи,
и плача, о главном молчишь многоточьем,
что дети и предки – давно не твои.
Так что же ты,
что
от меня хочешь?

И все перемены затем, чтоб… казнить
саму справедливость, кто ею порочен.
Я знаю, что Разум – тончайшая нить.
Так что же ты,
что
от меня хочешь?

2.

С Т Е Н А


Вот – два океана.
А между – скала
встаёт из тумана,
как будто спала...

Вот – два человека.
А между – стена.
От века до века
всё выше она...

Два Солнечных света:
Восход и Закат.
А между – планета
растущих преград.


_______________

Б Л Ю З



Гармошка губная,
ползу по песку,
где ветры пустыни –
песком по виску
и воют навылет сквозь душу мою,
и плачет пустыня о том, что пою;

о тонкой фигуре,
о тяжких цепях,
о ярости бурь,
о пожарах в степях,
о верной собаке, о звёздном огне,
о юноше, павшем в неравной войне,

чьи губы я знала,
в чьих пальцах спала,
к кому ревновала,
кого берегла
и тайны хранила о первой весне,
и берегом Нила парила во сне,

читая по краскам,
на илистом дне,
на дремлющих масках
в ночной тишине...

Отступит прилив, обнажит миражи.
Бархан под Луною, прошу, поспеши, –

укрой нас волною
песчаной тоски, -
с хозяином юным
мы канем в пески.

А скатится капля, -
песок украдёт.
И камешек кто-то однажды найдёт,
бечёвку проденет, положит на грудь...

Храни нас, пустыня,
и Мир, не забудь.


_______________

Д Ж А З М Е Н Ы


Камертоны своей мечты,
в звуковых волнах Эллингтона,
это - джазовые киты
человеческого планктона.


__________________

Эстрадное


Жестикуляция певцу
нужна как для осы – полоски:
на сцене, априорно плоской,
певцу движения к лицу.

Беззвучен и неинтересен,
ни сном, ни духом не скорбя,
бессодержательностью песен
так трудно создавать себя!

Нелепый жест, смешные позы
в несоответствии словам... -
в них пляшут признаки угрозы
искусству, разуму и нам.

И если пошлость умиляет,
уже привычна и вольна,
то КТО
планету населяет?
КУДА
вращается она?


______________________

Эстрадная песня 2013


- Форма – ржание.
- А содержание?
- А содержание –
  недержанье ржания.


_____________

К О М П О З И Т О Р


Кто в клавишах находит Мир –
настрой на струны Мирозданья,
тот строит Храм
среди страданья;
большой
космический ОВИР.


______________

П Р И Я Т Е Л Ь
_____________________________
                Сергею Б.   


«ЗеКа» и инструменталист,
он гробил пальцы на морозе.

Теперь он – друг Большого Оззи,
американский гитарист.

В Карнеги-Холле он печален,
техничен и не нарочит.
Он вежлив,
сыт,
сентиментален,
да жаль,
молчит, молчит, молчит...


_______________________

Виртуоз.
                /Аркадию Ш./
         

Он может всё: зурна поёт кларнетом,
труба - тромбоном, что охрип слегка.
Мне кажется, он был рождён поэтом, -
ведь у него на саксе - три курка.


________________________

Е Д И Н С Т В Е Н Н Ы Й
З А К А Т


Штиль на Небе
и
штиль на Море.

между ними... – скрипичный волос.

Это – ария акваторий!
... перламутровый
... женский голос.

Если – не подобрать слова,
ЭТО
смог бы сыграть гений.

Да кому повезёт снова
в вечном хаосе совпадений!


_____________________

Владимиру Шурыгину. Калуга, 1980 г.



Вот – музыка
запуталась в траве,
смешалась с шелестом её
и стрекотаньем;

полёт пчелы – смычок по Мирозданью,
виолончель – пчелою в голове.

Высокий ветер духовыми дышит,
металл литавры плавится в волне,
и чей-то плач – свирелью при Луне.

Любой живёт в мирах,
чьи звуки слышит.



_______________________


Композитору
ВЛАДИМИРУ
ШУРЫГИНУ посмертно*.

                /г.Калуга. 1976 г/.


Кристаллом врастая
в провалы пространства –
ломая о грань постулаты зеркал
ты строил Миры,
и твой гений сверкал
во тьме безымянства!

Теперь до тебя – что до светлого Рая:
от края до края планета в плену.

... Играя войти,
чтобы выйти играя,
ты выбрал для Музы
мою
тишину.


__________________
*Среди музыкантов, знавших Володю,
вполне обоснованно живёт мнение,
что будь он жив, музыка 21 века была бы другой. /Авт/.



П А М Я Т И
Д Р У Г А
            

Не плачь о судьбах скрипачей.
Они – в морях,
на пароходах,
в подвалах,
в залах,
в «переходах»...

скрипач - потомственный ничей.

Меж триединств
скрипач – четвёртый:
со всеми силами в ладу
играет "на разрыв аорты
с кошачьей головой во рту".*

В руинах РИМа,
в звёздах МИРа
повисла пыль его следов.
Его душа – в волнaх эфира
парит над дымом городов.

Не плачь о судьбах скрипачей.
Они – в морях, на пароходах,
в тоннелях, в ямах в переходах,
в провалах судеб и ночей.


______________________
* Осип Мандельштам.


П Е С Н Я


Я построил песню
с тонкой аркой входа,
всю - из лёгких лестниц
с отраженьем в воду,

с гладкою, одною
золотой стеною
и с окном чердачным
утренним, прозрачным.

Я её шарами
яркими наполнил,
чтоб играть ветрами,
в разноцветный полдень,

башнею Пизанской
наклонил к закату
и ковром испанским
выстелил «легато»...

Вынул осторожно
в студии... Версачи.

Мне сказали: «Можно,
но оркестр плачет».


________________

Посвящение в музыканты


Древесный запах контрабаса
и смолянистый аромат
смычка
околдовали разум
и сон мальчонки-новичка,

доверив ключ от арсенала
рядов ладов, клавиатур,
листов волшебных партитур...
и всем, чего не доставало

в инструментарии души -
чем строят крылья для полёта
над монотонностью болота
и человеческой глуши.


___________________________

*


Музыка из любви к жизни.
Музыка из любви к музыке.
Музыка для самой любви.
Музыка, чтоб “делать” любовь.

Сколько музыки в Мире!


____________________

Служенье Музам
и служенье Муз



«Служенье муз
не терпит суеты»,
и потому они не суетятся,
а мы без них рискуем потеряться,
бездарны, суетливы и пусты.

Служенье Музам -
не для нищеты,
что превращает службу в наказанье.

Служенье Музам –
не за подаянье,
но Музы – не в долгу.
Они щедры.


________________________

Гармошка


В городе - море
ярых огней.
С этим не спорят;
это сильней.

Девочка плачет -
горькое горе:
город – не с ней.

Двадцать ступеней
в старый подвал;
столики в пене,
липкий бокал...

Ты – о хорошем,
но плачет гармошка, -
пой, Taj Mahal.

В песнях небесных –
звуки разлук;
девочку предал
искренний друг.

Плачет гармошка,
плачет и хочет
выпасть из рук.



_________________

Г Е Р М А Н У
Л У К Ь Я Н О В У

                /Дж. ансамбль "Каданс"/.

Не продавай  трубу,  трубач.


Труба играет на закате -
закат играет на трубе
в одной-единственной сонате;
в одной единственной судьбе.

Не продавай трубу, трубач –
Ну кто ты без трубы?
Ты лучше выпей да поплачь
над  рифами  Судьбы.

Как  караван уходит  в ночь –
в волшебный лунный край,
как  караван  уходит в ночь –
в волшебный лунный край,

рисуй,  рассказывай, пророчь –
играй, играй, играй.

Захочешь, я возьму такси;
вот – ключ, а вот - жильё.
Не продавай и не проси –
тут всё вокруг – твоё.

Не продавай трубу, трубач –
Кем будешь  без  трубы?
Ты видишь свет, ты слышишь плач.
Не уходи с тропы.
 
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .   . 
         
Труба играет на закате -
Закат играет на трубе.
И если даже не заплатят,
Тут  всем  зачтётся, и - тебе.

Не продавай трубу, трубач, -
Она тебя спасёт,
твой медный бог и твой палач,
свобода и полёт.



____________________________

*


Дым повис
и софит погас.
Кто пьёт, кто молится
или спит,

но он спасёт нас
и он простит,
мальчик,
который играет джаз.

Он, наверное,
одинок;
это так на Земле не ново!

Звук за звуком,
за словом слово...
      
МИР,
который играет Бог.



_______________

К А Р А В А Н
                /Дюку Эллингтону/.


Плывет корабль среди пустынь -
большой,
двухмачтовый,
двугорбый –
звено зскадры, часть аккорда,
а по бокам – ночная стынь.

Глубокий,  равномерный кач
наполнен волнами движенья
и звёзд небесных отраженье
плывёт в глазах его как плач.

Так наполняется душа
густой мелодией Востока...
О, как молчание глубоко! –
я понимаю Вас, паша`,

и Ваш прищур, и опахал,
и век, что окружён терпеньем,
ночных песков щемящим пеньем,
которых сроду не слыхал.

Плывёт корабль среди пустынь –
большой,
двухмачтовый,
двугорбый -
живой, загадочный, и гордый

в густой ночи
меж двух твердынь.



____________________

Кафе у дороги


... Плакала скрипка в кафе у дороги.
Хрупкие звуки метались в тревоге –
то замирали у двери холодной,
то поднимались легко и свободно

облаком дыма над старой заставой,
в зорях озёр отражённой октавой,
лёгкой звездою над миром убогим...
Мальчик и скрипка в кафе у дороги.

Что между ними, - какое заклятье? -
старый футляр и потёртое платье,
тонкие руки, озябшие ноги... -
Солнце Вивальди сияет немногим.

Выла у входа бездомная вьюга:
те, что за дверью, любили друг друга!
Вдруг ворвалась, раскричалась и... скрылась.
Что-то исчезло и переменилось;

длинные кудри засыпаны снегом,
будто бы Ной управляет Ковчегом
в море мелодий – то страстных, то строгих...
Это – печальный скрипач у дороги.

Век словно сон, и судьба – как чужая.
Боги скорбят, но судьбе не мешают.
Скрипка молчит, и у края дороги –
вьюга
и мёртвый старик на пороге.

Что между ними – любовь или злоба,
что сохранили, что помнили оба? –
скрипка споёт мудрецам да убогим:

мальчик играет в кафе у дороги.


_____________________________

Майлс Дэвис


Крича в сурдину
молящий недра
вопрос,
согбенный к ядру Земли,
по сценам Мира
светло и щедро
влачить...

Внемли, человек, внемли.


__________________

Мир поёт



Увы, на свете мало песен.
Вполне понятно почему.
... Висит Юпитер в поднебесье,
да песни нет, чтоб спеть ему.

Чем успокоить опоздавших,
что спеть тому, кто устаёт,
где песня, чтобы поднять упавших,
а Мир поёт, поёт, поёт...



____________________________

Дождь дорог


Капли по клавишам автомобилей,
ксилофонический дождь дорог.
Мы эту музыку полюбили,
кто как услышал и кто как смог.

Мимо парадного консерватории –
пёстрой симфонией в блеске крыш
сквозь эйфорическую светофорию
вдоль подворотен, витрин и ниш.

Это движение не остановит
ни тектонический крен Земли,
ни изверженья, ни море крови,
ни ледники в голубой дали.


___________________________

Без гармонии


Без гармонии красота –
надоевшая парадигма.
Надоешь за час как «Энигма».
Без гармонии – никуда.


_______________________


П Е Ч А Л Ь Н Ы Й
С П У Ч А Й


Он вышел показать
игру воображенья!
...Но кто-то выкрал ноты из такси.
В них завернули жирное печенье,
пузырь вина
и банку "иваси",
и сели шумно
где-то на балконе,
и кто-то выпил
и успел уснуть...

Он вышел показать
Игру На Саксофоне!

Они – "от безобразий отдохнуть".


____________________

Под Пата Метни


Как напутствие
в джунгли, в бредни -
вечер летний
под Пата Метни.
И предчувствие,
что – последний,
незаметней и незаметней...



____________________

Р Е К А
М У З Ы К И


Течёт река в ветрах Симфоний -
прозрачность, охра, изумруд...
тут всё поёт, и все поют,
топча песок на синем фоне.

Прямой душою промолчит
и с долгой паузой заляжет.
Глядишь, и с музыкой завяжет.
А где-то палочка стучит

и мокнут нотные листы... -
там льются слёзы обделённых,
река шумит, снося мосты,
деревья, города, короны.


______________________

Р Е К В И Е М
               


Британии – поклон:
с ней гений говорил.
Задумчивы поэты стран безумных.
... В зелёном парке
меж проспектов шумных
я вижу мальчика,
он замер у перил.

И детский взор в глубины древней Темзы
с кувшинкою, плывущей в никуда...
Пусть – не поэт, но опьянённый тем же,
он слышит,
как уходят поезда
и шелестят в опавших листьях шины,
парят дороги, крылья, корабли,
и как молчат
Тибетские Вершины,
взлетая льдом
над плоскостью Земли,
расчерченной прямыми автобанов,
квадратами далёких авеню,
как взлётной полосой меридиана
летит заря к Священному Огню

сквозь нотный стан
условных параллелей,
трансцендентальной Мантрой
славя Мир –
весенней песней, музыкой капели,
чтоб наполняя души и эфир,

стать монументом
(вновь – нерукотворным).
И всё равно, базальт он или гипс,
над «Сотвореньем»
вздорным и покорным

while my guitar gently weeps.



_________________________
                20.11.2008г.

Р О Я Л Ь


Ушла.
И двери затворились.
И щёлкнул каблуком замок.
На стройных станах струи строк
оборвались
и растворились

за полустворками дверей
на полуслове, полувдохе –
там... в половинчатой Эпохе
меж половин полуморей

за полутридевять знакомых
полупустынь-полуземель
качать пустую колыбель
слепым
движеньем
метронома.



________________________

Музыка в сосудах


Стояла музыка в сосудах.
Настала ночь – и полилась,
колдуя, плача и смеясь –
стекая искрами в рассудок.

Прости, так тяжелеет тигель,
он форму ждёт, стремясь за край...
Сыграй на тему «баттерфляй»
на старом флюгере под флигель,

вливаясь в контур вечеров
металлом серебристых крыльев
над горизонтом многомилья
ловя мелодии ветров,

пусть предназначенных не нам,
что прилетая ниоткуда,
заполнят тонкие сосуды
надеждой с болью пополам.



_____________________

Остаток мира


Я Вагнера люблю, Сезанна и Шекспира.
А ты – девиц, коньяк и шоколад.
… Блажен, кто посетил остаток Мира:

не те пиры, дары, электорат.


__________________________________

С Т Р У Н Ы
Г А Р М О Н И И

              /К астрофизической "Теории струн"/


Мелодия проливает
свет на гармонию Мира.
Рояль так похож на лиру,
в чьих струнах Миры мерцают,

где квартовый строй басовый,
где тонкой трубы сурдина
похожи на щель в гардинах
космической тьмы суровой,

чей пульс порождает ритм, -
тамтамы гудят в саванне, -
над ровной строкой Санскрита
и гранями сердце ранят.

Сигналы несут отчаянье
в холодную тьму и даль...
и Космос зловещ молчаньем, -

закрытый чужой рояль.


______________________

Т Р Е Л Ь



Ты слышал когда-нибудь трели гармошки –
тихой, по-над травой -
дымкою призрачной...
ниже окошек,
с полудыханием... как живой?

Звук переливчат, слегка приохрипший,
где-то качнувшийся на кривой –
вроде как выпил... да недопивший, -
вроде бы ясный, да сам не свой.

Полузнакомый, и полупривычный,
в чём-то не наш, – не из здешних мест...
Только предстало вдруг фантастичным
с детства знакомое, что окрест;

в этом окне передумали спорить,
в этом – шалить, выключая свет...
То ли Природа мелодии вторит,
то ли припомнились проводы лет

или рассказы про дальние Страны,
да разгулявшуюся войну,
ту, что застряла в своих же капканах,
и отпустила навек тишину,

и о великих ненаших вершинах,
и о забывшемся смысле добра,
и о мужчинах.
Обычных мужчинах -
о хлебопашцах и юнкерах,

свадьбах былых, белоснежных невестах,
о небесах в косяках журавлей...
Миг! - и исчезла. Покинула место.
Душно во тьме.
А на душах - светлей.

И над рекою – туман серебристый
или неяркий поток фонарей.
Здесь, на планете, живут гармонисты.

Им за туманами Солнце видней.


___________________________

У памятника Дж. Леннону


Белее мела только мел –
провал щеки белее гипса.
К рукам навек примёрзший «Гибсон»...

Мы допоём, кто не успел.


_____________________

Судьба барабана

                /Билли Кобаму/.

Машина.
Механизм, чей пульс живой –
почасовой, минутный, помоментный... -
здесь время – музыке:
его сдают в аренду
и обрамляют
солнечной канвой –

её вибрациями – «целжен-вика»-вита –
пространство чувств творит расчёт доле`й.
Так души заполняют звук и ритм
в величии слияния полей!

Бездонный гул в мембранах барабанов –
удары магмы.  Это бьётся боль,
врываясь в Мир
пожарищем вулканов –
в «Backup» Системы, где педаль – пароль.

В чреде тамтамов – эхо Атмосферы,
прошитой хеттом степами стежков
под взмахи многовёсельной галеры,
где «Paist» серебристей облаков.

Галактики, - прозрачные медузы, -
скользя в пучинах, постигая даль,
всё ближе к зеркалу,
где им себя не жаль.
За гранью Мира обитают музы,

что знают: сердце превратится в дым –
но только пламень закаляет сердце,
что неподвластно тяжести инерций.

Счастливый шанс остаться молодым!


______________________________

Это – джаз, Господа


Это – джаз, Господа:
это – нечто.
По реке звезда –
плачем кречета:

каково в закат,
да по плечи-то!
Не тебе, видать,
да не мне чета:

яснозвёздный край -
на порог пути.
Отразись... сыграй,
чтоб навек уйти

да оставить звук
в полусферах ниш
да портреты рук
на полях афиш.


______________

Барабанщик


Мой лёгкий барабан,
он полон слёз и смеха;
над ним летает эхо –
цветной аэроплан!

Мой старый барабан
в чехле из чёрной кожи.
Мы в этом с ним похожи.
И шрамами от ран.

Выдерживать удар
сподручней – отзываясь
где фразами из слов,
где фразами из нот.

Но мы идём вдвоём
на сцену, забывая
как Мир и глух, и глуп,
чем, отродясь, не нов.


______________________

Герой искусства


«I love you», «I love you».
Я – на зависть соловью!
И пою как гнёзда вью;
почитайте интервью.

«I love you», «I love you».
Каждый «хит», конечно, «нью»:
френды, бренды и превью,
извините, перебью:

я пою как продаю,
и на сцене – как в Раю
на рискованном краю.
И - без критики! Убью.


____________________

Р У С С К И Й   
Ш А Н С О Н


Репертуар неинтересен.
Тюрьмою музыка смердит.
Поёт бандит бандитам песни –
лет десять по Москве галдит.

И слов набор один и тот же –
салат из надоевших тем.
... Выходят петь с ленивой рожей,
как будто вышли – не за тем.

И это – музыка столетья!
И это – двадцать первый век!

Так гонят стадо крепкой плетью,
давя несчастных и калек.



_____________________

КРИКУН

        "Непростой для сердца звук".
                А. Блок


Крикун забрался на эстраду, –
пустой расхлябанный сквозняк.

Таким, увы, эстрада рада,
но жаль, что слушатель размяк;

забыл, несчастный, про бананы,
орёт, не покладая рук,

считают "бабки" шарлатаны... –
знать, "не простой для сердца звук".



____________________________

*   *   *


Как мелодия красива! –
слёзы - облаком на глаз...

Эта музыка – под пиво.
Социальный госзаказ.


__________________

З  В  Е  З  Д  А


Я слыхал –
поют от сердца,
для души
и от души...

Это значит –
«без коммерций»;

с голодухи
и – в глуши.

Петь хочу.
Стоять на сцене,
чтобы – деньги,
как в кино.

Остальное мне «до фени»,
потому что – всё равно.

Я – певец.
Не сочинитель.
Сочините – заплачу.

... А потом,
уж извините,
заплатите –
замолчу.
 

_________________

Поэт шансона


Он стихи писал по понятиям,
и забыл для чего писал.

Это – муторное занятие;
то базар в душе, то вокзал.


________________________

П Р О Д И Ж И


То ли – проседи,
то ли – пролежни,

что-то – «анти»
всего, что есть,

прёт в гимназии,
в классы, в колледжи –

тоже, видимо,
хочет есть.



_________________

« П О П С А »


Певцов гортанных да гундосых,
что стали символом судьбы,
сослать бы на «Галапагосы» –
на край большой морской губы –

висеть окурками пожара
московских горьких пепелищ...

Богат ландшафт Земного Шара,
да без Москвы богатый нищ.

Пусть посидят, поразмышляют
о чём поют,
зачем поют,
куда зовут,
о чём мечтают,
что отнимают,
что дают,
что значит КЛИП
для пониманья,
в чем соль да СМАК,
да горечь слёз,
какой несут в себе вопрос
пейзажи,
полные вниманья.



____________________

Звук


В песнях чудесных,
в напевах небесных
сколько печали земной!

Слушают песни
в Мирах бестелесных
там
без меня,
не со мной.

В вечной любви –
ни объятий, ни ласки,
слёз и разлук.

Им – небеса
да ожившие сказки,

нам – только звук.


______________

Fusion

На сложных джазовых ногах
стоит классическая пьеса
неясным признаком прогресса,
в своих этнических долгах.


________________________

*   *   *


Быть звездой на небосводе
много легче, чем вчера.

В чём секрет простых мелодий?
В том же, в чём и топора.


________________