полутруп

впиталась в сознание мысль, что ты умрешь.
извини, но эвтаназия не в моих силах.
и эти твои угасающие взгляды,
стекающие по моим плечам, что-то просили.
и только капли жалости проступали на лбу.
ты сам виноват, что хотел переставить стены
и устроить производство звезд на дому,
чтобы не напрягаться, доставляя их с неба в вены.
наверное, на минуту я тебя отвлекала
привычно тусклым сжатием уголков губ.
ждала, что твое дыхание прекратится.
но все еще внутренность комнаты заполнял полутруп,
так нервно дергавшийся с закатанными глазами,
беспомощный, издевательски нежный,
с осыпавшейся прозрачной штукатуркой,
к бетонному полу имевший принадлежность.
немыми взглядами ты тыкал на емкости с жидкостью,
испарявшейся в углах вдоль стены,
с надеждой, что я готовлю тебе последний ужин
из фена, церукала и подслаженой тонны воды.
ты стал глупой полумертвой субстанцией,
которая даже с пола поднималась с моей помощью.
тебя сожрала не болезнь, а твоя слабость,
с которой мне приходилось бороться до ночи.
твой полутруп разлагался все больше.
и ожидание конца меня совсем не пугало.
оставив тебя наедине с последним ужином,
с радостью одиночество я вскоре встречала.