Илье и Марине Цой

Над кромкой резкою тумана
Табун бесшумный лошадей,
Как от безумья урагана
И от жестокости людей,
Плывет и скачет быстрой рысью,
Как на волне и как волной,
И не угонишься за мыслью,
Что не реален вид такой.

Лошади пугливо ржали, ржали,
Тесно прижимались и дрожали, -
От тумана все ж не убежали.
Кони ржали, кони возражали,
Что не видно не копыт, не ног,
Что нет земли и некуда бежать,
Что настиг их злобный рок,
И бесполезно, безысходно ржать.

Солнце осветило всю долину
И туман стал быстро исчезать.
И эту красивейшую картину
Ни пером, ни в сказке описать.
И табун мгновенно успокоился –
Не случилось будто ничего.
И как – то вдруг стреножился:
Покоем облекло всего.

И жеребята к мамам – кобылицам,
Ища защиты, кто ж их защитит? –
Лошадями посчастливилось родиться -
Пожалеет, приласкает и простит.
А одна и мечется и ищет –
Он же там, у речки тихо ржал.
Лишь сурок пронзительно засвищет,
А ее задавленный лежал.

20.09.2004 г.