Сафари

Удивляюсь, до чего по-разному реагируют читатели на эти откровенно шуточные стихи. Одни от души смеются над "нравственными метаниями" их героя, другие содрогаются от отвращения, дойдя до описания сцены "дикой охоты"… на блоху. И далеко не каждый догадывается, что предметом вышучивания здесь является не дурацкая бытовая ситуация, а весьма распространенный тип пресловутого "маленького человека", дивным образом сочетающего в себе королевские амбиции с готовностью удовлетвориться любыми объедками со стола Фортуны.
Разумеется, уж ты-то, дорогой читатель, достаточно догадлив, чтобы понять истинную подоплёку этой истории. И всё же, если ты наделён слишком тонкой и нежной душой, лучше сразу отступись от предложенного текста, тем более что автор его не Ариосто, не Шиллер и даже не член поселкового Союза писателей.
_______________________________

МАЛЕНЬКАЯ ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИ «МАЛЕНЬКОГО
ЧЕЛОВЕКА», ИМ ЖЕ САМИМ ПОВЕДАННАЯ
 
Старый том свалился с книжной полки.
"Здравствуй, Хэм! Ты вновь в моей руке."
Львиное рычанье, тень двустволки,
Снег Килиманджаро вдалеке...

"Всё, дружище,
Мне б твои заботы,
А тебе – российское житьё."
Поздно!
Смуглокожий бог охоты
В руку мне успел вложить копьё.

Нерв засады и угар погони...
Я бы!..
Да зарплата подвела…

… Уложу кота на подоконник
И пинцет достану из чехла.

Смертным содроганьем малой твари
Наслажусь сегодня, как Молох.
Любо мне "Домашнее сафари"
(Так я называю ловлю блох).

В эту ночь нахлебник мой нахальный
Обошёл все злачные места,
И кишит он живностью подвальной
От ушей до кончика хвоста.

Намечаю жертву покрупнее.
Заметалась, подлая! Ну, нет!
С ястребиным клёкотом над нею
Закружил безжалостный пинцет.

   Щадя нервы и эстетическое чувство читателя,
   опускаю беспримерную по жестокости сцену
   убийства несчастного насекомого.

… Посреди манишки грязно-белой
В лунке труп распластанный лежит.
На него гляжу оторопело,
И азарт охоты прочь бежит.

Боже мой! Какая ж я паскуда!
(А ещё горазд слагать стихи!)
Разве не таинственное чудо –
Жизнь, что малой вошки, что блохи?

Кот, ведь, тем ядрёней, чем блохастей, –
Вы ж дружили – не разлить водой.
Так за что в угоду низкой страсти
Ты лишилась жизни молодой?!

Вот плоды литературных бредней:
Окунулся в Хэма – и ослеп...
Дай тебя отправить в путь последний, –
Запихнуть под плинтус, словно в склеп.

Ухватив несчастную пинцетом,
Потянул рывком… Проклятый рок!
Тельце-то я вынул; да при этом
Вырвал из шубёнки целый клок.

Кот взревел, зубами впился в руку
И, закинув лапы на живот,
Полоснул запястье…
"Ах ты, сука!
Это – благодарность за уход?!

Вздумал искусать меня, скотина?
Чей ты «Вискас» жрал, чью воду пил?
Кто, в конце концов, тебя, кретина,
Сразу же в ведре не утопил?

Да ещё чесал тебя за ухом
И песок менял тебе, подлец!
Дрянь ты... И твоя мамаша – шлюха:
До сих пор не знаем, кто отец.

Можешь сдохнуть со своими вшами,
Нянчить гада – нету дураков."
На башку с прижатыми ушами
Сыплется трескучий град шлепков.

Всё сильней шлепки мои, всё чаще –
Бес возмездья обуял меня…
Кот метнулся за постельный ящик
И провёл там весь остаток дня.

Помрачённый разум вновь светлеет.
Нет прощенья новому греху!
Как я мог?!
Теперь кота жалею
И кляну проклятую блоху…

       Эпилог с моралью:

Жизнь – не праздный отдых на концерте.
Вот и здесь она переплела
Тайные пути Любви и Смерти,
Явные пути Добра и Зла.

Ах, читатель, ты неправ отчасти,
Лишь к великим устремляя взгляд.
Видишь сам теперь, какие страсти
В человеке маленьком кипят.

Можно ль доверять расхожей мерке?
Смотришь – и не ведаешь порой,
Что в тщедушном суетливом клерке
Дремлет непроявленный герой.

Все сердца пылают скрытым жаром,
Да Фортуна не для всех родня,
И кому – снега Килиманджаро,
А кому – блошиная возня.

_______________
Акакий Сапожкин
       30 февраля сего года,
       Канатчикова дача, палата №7