Бердичев

Исполнилось 70 лет со дня трагедии Бердичева, "Еврейской столицы Руси","Волынского Иерусалима" - так называли город за обилие еврейского населения. Бердичев был занят немецко-фашистскими войсками 8 июля 1941 года. Власти сбежали, не эвакуировав местное население, обманутое благополучными сводками с фронтов. 15 июля евреев стали сгонять в гетто и начались массовые расстрелы, осуществление запланированного геноцида. По докладам немецких преступников в центр, за время оккупации в Бердичеве было убито 38536 человек.Здесь фашисты "набирались опыта". Бабий яр случился через две недели.

Вчера, как будто было, не когда-то,-
История застопорила ход...
Запомнилась трагическая дата
Июль, восьмое, сорок первый год.
       Бердичев! Наша боль и наши муки,
Один из первых сданных рубежей,
Здесь проходили нелюди науки
Насилия, убийств и грабежей.
       На нашу землю двинулась армада,
По-воровски, разбойничьи, в ночи,
Преодолев заставы и преграды,
Тевтонов древних обнажив  мечи.
       С мечом пришли захватчики и воры,
С повадками зверья и палача
Придёт расплата, только так не скоро
Падут они от нашего меча.
       Пока же всё, что дорого и мило
Поругано врагами, взято в плен.
Бердичев затопила вражья сила
И ею был круг жизни завершен.               
       Как получилось, что к войне готовый,
И,  «нету Красной Армии сильней»,
Отдал Союз народы власти новой
И отступил, склоняясь перед ней.
       А на местах не биться, а смываться
Предпочитала доблестная власть.
Чад захватив своих и домочадцев
Сбежала, только сзади пыль вилась.
       А пели, что «..не отдадим ни пяди..»,
Но хвост поджали, враз пропал запал.
Мост над водами речки Гнилопяти
Взорвали, чтобы немец не догнал.
       И не ушли свои. На переправу
Уже ни средств, ни времени, ни сил.
Бердичев был оставлен на расправу
Врагу, который город захватил.
       Они давно планировали это,
За тем пришли в благословенный край,
Чтобы сперва согнать евреев в гетто,
И  сделать нашу землю «юден фрай».
       Режим введён жестокий и кровавый,
И правил беззаконием бандит,
И каждый ежечасно ждал расправы,
Обещанный фашизмом геноцид.
       Для нелюдей разрешена охота,
Бесчеловечна сущностью своей,
Для них была обычная работа:
Стрелять, стрелять, стрелять, стрелять людей.
       Убийцы отдыхали, пили, ели,
И ржали под солдатский анекдот,
И новую искали цель в прицеле.
Трудились, ибо дел невпроворот.
       Поймёт ли кто, что в мире приключилось,-
Ужасней и страшней кошмарных снов,-
Германия! Ты всей страной сказилась,
Послав сюда таких своих сынов.
       Здесь было преступления начало,
Надолго голос разума затих.
Сама земля от ужаса кричала,
Сочилась кровью земляков своих.
       И плакала кровавыми слезами,
Стекавшими на дно могил ручьём.
Захлёбывались кровью в этой яме,
Кто палачами сброшен был живьём.
       Слезу рассказ из камня может высечь,               
О том, что были мы. Нас больше нет.               
Мы, тридцать восемь с половиной тысяч               
Свой в жизни не смогли оставить след.               
       Людская боль с тех пор не стала глуше,               
Как и не перестала быть острей.               
Судьбою, каждый здесь тревожит душу,               
Фашистами загубленный еврей.               
       И здесь печалью омрачаем лица,               
Мирской печалью помянуть хотим,               
Бердичев наш – "еврейскую столицу",               
"Волынский, славный Иерусалим!"               
       Мы перед памятником стоя, скорбно плачем,
Хоть пролетело семь десятков лет.
Ну почему сложилось так, а не иначе?
Ни от кого не получить ответ.
       Взялась откуда ненависти завязь?
Историки не могут разгадать.
А неприязнью правит только зависть,
Что Бог решил евреям Тору дать.
       Нас Бог избрал, пусть признано не всеми,
Но стали украшением земли.
В лауреаты Нобелевских премий
Мы не колонной, а шеренгой шли.
       Кому-то, может, будет не по-нраву
Высоким видеть наш еврейский стяг,
Но мы умом завоевали право
Быть первыми в различных областях.
       Чужую мы не занимали нишу,
Свою дорогу каждый пусть торит,
И если кто талантливей и выше
Иди, для человечества твори.
       Мы больше никогда не будем «зимми»
Под ваши улюлюканья и вой.
Прощайтесь с устремленьями своими!
Мы будем управлять своей судьбой.
       Всем честным на земле сплотиться надо,
Чтоб негодяям всем умерить прыть,
Чтоб никакие Ахмадинеджады
Не помышляли даже рот открыть.
       Я помню, по примеру иноземцев,
В Нюрнберге получивших приговор,
Которые построили Освенцим,
9-й форт, Треблинку, Собибор.
       «Вопрос еврейский» разрешить пытались
В одной, известной очень нам, стране,
Где мысли недобитые остались,
Почти секретно рассказали мне.
       Нас всех переписали в жилконторах,
Готовясь депортировать народ.
Вагоны приготовили, в которых
На бойню вывозили раньше скот.
       Что только не пригрезилось злодеям,
В чём только не пытались обвинить,
Чтоб преградить дорогу иудеям,
А лучше жизни нить укоротить.
       Оттуда нити тянутся доселе
Прогнивший строй ещё кому-то свеж,
В одном, пожалуй власти преуспели,
Евреи устремились за рубеж.
       Где можно широко расправить плечи,
Где пятый пункт не предвещал беду,
Где упрекать и незачем, и нечем,
Где пятый сорт не в моде, не в ходу.
       Где преступления не признаются мифом,
Историю не надо подправлять.
И Холокост прикрыть секретным грифом
Не разрешит разумная Земля.