Отблагодарила

Эта история вспомнилась мне, когда наш рыжий кот вернулся домой с капканом-мышеловкой на лапе. Точнее, я нашла его за забором в малиннике. Вышла на крыльцо и услышала слабое мяуканье. «Явился, наконец, – говорю. –Иди домой, хватит гулять!» А Васька не идёт и не мяукает уже, а кричит... Стояла светлая летняя ночь. Открыла я калитку и ахнула: мой любимец Васька – с капканом, и одна лапка накрепко зажата в его челюстях. Взяла я Ваську на руки и понесла домой, а слёзы так и текут – очень уж мне было его жалко. Освободили кота из капкана, обработали рану. Я перевязала лапку бинтом. Правда, Васька тут же бинт стянул, отдохнул на кресле, хорошо поел и поковылял на трёх лапах – опять на гулянку. «Весь в хозяйку!» – ворчал муж, выпуская кота. А я сразу же села записывать удивительную историю, которую услышала от знакомой, да подзабыла, а тут, вот, она и припомнилась!..
Рассказывала Раиса Осиповна Андронова:
«Давно-давно это случилось. За малиной у нас далеко ходили, к лесному озеру. Нам, девчонкам, по двенадцати лет всего-то, а не поленились восемь километров от дома прошагать. Устали, правда, и насобирали малины совсем немного. Решили дойти до лесной избушки, попить чаю, отдохнуть... Дни в конце июля длинные, и надумали мы снова за ягодами, но на другой уже бор.
Сначала всё шло хорошо. Торопясь побольше малины набрать, мы с подругой даже не разговаривали. Вдруг слышим какой-то треск и чей-то стон. В этот момент нам стало не до малины. Решили мы посмотреть, что делается там, в низине . Я пошла первая, а подруга за мной. И открылась нашим глазам страшная картина. На задних лапах стоял большущий медведь, а рядом
копошился совсем маленький и плакал, как ребёнок. Мы хотели закричать, но языки наши словно приросли.
Так и застыли на одном месте с раскрытыми ртами. А медведь стоял и смотрел на нас. Нам стало понятно, что он просит о помощи и нас не тронет. Оцепенение прошло – нужно было что-то делать. Я стала потихоньку  подвигаться вперёд и смотреть прямо в глаза медведю. До меня дошло, что это мать-медведица, и она нас не обидит, мы ведь тоже дети. «Ты не трогай нас, – говорила я ей потихоньку. – Мы поможем твоему медвежонку. Он у тебя такой миленький...»
С капканами я знала, как обращаться: наступила ногой и разжала его челюсти. Медведица-мать взяла своего ребёнка за шиворот и потащила в лес. Затем оглянулась на нас, как будто поблагодарила, и скрылась. Вот тут мы испугались и со страху во весь опор помчались к избушке, даже малину позабыли взять. Мы и костёр не разжигали, и чаю не пили, а сразу, прижавшись друг
к другу, легли спать.
Наутро проснулись, стали дверь открывать, а она не открывается, что-то мешает. У дверей оказались целые кусты малины, вместе с землёй и корнями. На пригорке стояла медведица и глядела в сторону избушки. Медвежонка не было видно. Мы помахали ей рукой в знак благодарности. Медведица убралась, а мы быстро собрались и побежали домой. Малина была уже не нужна. Такого страху натерпелись! По дороге взяли друг у друга клятву, что никому не проболтаемся, что с нами случилось. А то, что ягод совсем не набрали, так неурожай в этом году! А теперь эта клятва никому не нужна. Матерей наших давно уже нет в живых, и подружка живёт очень далеко отсюда. Нет в живых и медведицы-матери, ведь на воле они живут примерно до тридцати лет.