Нелогичность поэзии

О НЕЛОГИЧНОСТИ, НЕОЛОГИЗМАХ, РИФМОФОРМАХ И ПРОЧЕЙ РАЗНУЗДАННОСТИ ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕЧИ.
1
Изобретатель слов, естественный, как воздух,
И, не подав заявки на патент,
Он мимоходом слово создал
Без гонораров и без рент.

И поверяя словарём наличье,
Лингвист поэта мордой тычет.
И, распаляясь, стонет над строкой,
По мнению лингвиста, не такой.

Пристал ко мне с законом пристав-
Законный брат законников - лингвистов.
А речь - она всех воль вольнее,
Всех многотонных словарей полнее.

Стихи писать учён всяк грамотей
без ляпусов и без затей.
Но только неуч-дилетант
Являет истинный талант.
Без шор учености,
 калечащих сетей 
он не отёсан, не галантен.
Вредят таланту, школят, шкодят школы,
Где умертвляются приколы.
Филологам учёным в этих строчках вздор.
Пусть вздор – зато каков задор!
Не надо кислых лиц,
Мозгов не надо кислых.
Задор, как блиц,
Летит по краю мысли.
Соль истины не вся в селёдке,
Она, конечно же в серёдке.

И что поэт? Весь из мечты и бреда,
И бесполезно чтобы перестал.
В нём 20 миллиардов нервных клеток,
И в каждой клетке арестант.

Тебе, расщедрившись, Бог столько выдал,
Лишь принимай в ладони, как радар,
Но Бог – он и настырный мытарь,
И ростовщик, нам ссуживающий Дар.

Отслеживает Бог, чтобы кредит
Проценты дал и дал бы толк,
И, выдав Дар, предупредит:
(талант транжирить небесам претит)
"Талант – есть Долг"

Поэзии божественен острог.
Поэтов лично Бог теснит и пестит.
И истинный поэт - он тоже бог,
И стих он сочиняет с Богом вместе.

Поэзия, которую поверяют алгеброй, а то и арифметикой, вообще, любой наукой, в том числе и науками стихосложения и словообразования.сначала превращается в прозу, потом и вовсе исчезает в результате сократительных и упрощающих операций. Задача поэтической речи в получении эмоционального урока, но не  урока трезвости и педантизма. Если  правильность сложения, равенства и вычитания становится синонимом поэтического совершенства, поэзия разлагается на составляющие, где сумма не зависит от перемены мест слагаемых, где рациональность исключает неопределённость иррационального  и реальность мнимого. Глубокое знание предмета
предполагает возможность развития этого предмета самым естественным способом, предполагает возможность творчества
и особенно словотворчества, которое и является предметом данной статьи. Слова- живые зёрна, которые прорастают с каждым новым засевом. Важно рассмотреть здесь же правомерность требования к логичности поэзии , а так же понятие моветона в отношении к глагольной рифме. Рассмотрим для этого несколько примеров из стихов автора этой статьи, стоящих в её начале.
Неологизм "пестит" возникает здесь естественно, как движение души к нужному слову "вместе", помогая идее единства, выраженного этим словом.
Рождается крепкая, точная строфа. Есть ли здесь что-нибудь крамольное, есть ли оправдание для появления неологизма и нужно ли это оправдание? Ещё  В.И. Даль в слове на заседании Общества любителей Российской Словесности утверждал:"Всякий глагол
способен принять все изменения, отвечающие разуму, смыслу, значению его: сумейте употребить его, и вы, удачным применением в новом смысле мигом создали целый ряд новых для него переходов".
Но и в этом случае, оказывается,  нужны ещё доказательства, опирающиеся на абсолютные авторитеты. Из  С. Есенина: звань, звень, бредь, по сту раз, острожничал, тысчи, сабль, проболтнётся, влакал, вербенят, взбыстрим (как великолепное к  выстрел) ,с озиркой. И это, в основном всё  из одной поэмы "Пугачёв". Наверное, хватит, ибо такого словотворческого обилия полна настоящая поэзия. Именно поэты являются основными словотворцами и только поэзия обладает таким уровнем знания языка, который позволяет творчество, расширяющее границы профессии. Острейшее чувство языка, свобода, рождаемая знанием и величайшей увлечённостью чудом человеческой речи, – и есть Поэзия. Сегодня, когда язык распухает от инъекций иностранных слов, молодёжных сленгов, блатной фени и прочей ненормативной лексики, нормальное, естественное развитие речи заторможено, не актуально, не востребовано и с этим явлением частично связана и не востребованность обществом самой Поэзии.
Без Поэзии грубеют нравы, крепчает невежество и жлобство, немеет язык, иссякает источник глубинного народного талантливейшего словотворчества, мелеет речь, народу не хватает нужных слов для разговора с землёй и небом. Если бы не  Поэты, интересно, сколько было бы страничек в жалкой, примитивной брошюре " Словарь общеупотребительных слов русской речи", если ещё и исключить из  него всю ненормативную лексику. Именно к такому убожеству и ведёт народ сегодня пренебрежение поэзией властьпридержащих. держиморд и чинуш.

Дайте речь площадям и «майданам»,
Точных слов для хвалы и брани!
Где он тот, кто над толпами встанет
Справедливый, стремительный, гениальный?!

Завершим эти мысли строками Вл.Маяковского о роли и   обязаннос- тях поэта в формировании народной речи:
"И пока поэт выкипячивает, рифмами пиликая,
Из роз и соловьёв какое-то варево,
Улица корчится безъязыкая-
Ей нечем кричать и разговаривать".

К теме здесь и неологизм "выкипячивает" Так и оказываются неологизм пестит рядом с пестует, пешком рядом с пёхом, оборванец с ободранцем, плесень с плеснь  Киевский большой поэт, председатель Земного Шара Ю. Каплан декларативно заявляет:
"Мне тоже приелось пастись в словарях".
 Великолепный эпиграф  к всему мною до этого сказанному.
И перед этим фактом давайте без инфарктов. Свобода – первая характеристика таланта. Удивление собой– начало творчества.
Не могу здесь не процитировать запорожского поэта А. Ковтуна:
Не став ідею вище, бо коли
За нею підеш ти в вогонь і в воду,
То що тоді лишиться для народу?
А він без тебе – наче без молитв.
И об этом же Светлана. Скорик:
Я всё тебе прощаю незаметно
за ягодку родного язика.
Из Ежи Леца:
"Каждый язык в данный момент должен творить такие каламбуры,
какие необходимы его народу"
"Свободу нельзя симулировать"
Приведу  хотя бы небольшую часть общеизвестных неологизмов в час их создания" всегда  лишних" для блюстителей незыблемой чистоты родного языка.
Кроме С. Есенина, цитируемого выше, наиболее плодовитыми в естественном для их таланта словотворчестве проявили себя следующие поэты- новаторы :
Велимир Хлебников:
Из Вл. Маяковского:
Из С Кирсанова
Из Б. Пастернака
Из М. Цветаевой
Из И.Бродского
Нет ни одного значительного поэта, не обогатившего свой родной язык  новыми словами, не понимающего всей важности вечного движения, развития языка. Насколько это оказывается удачным и  необходимым судить времени, самому языку.
Помимо географической прописки (местные диалекты), конечно же, присутствует здесь и неудержимая игровая составляющая рождения  полных синонимов.
И это многообразие нельзя свести только к порождениям невежества и и нечистоплотности в отношениях с уличным словом, наивному дилетантству словотворцев – самородков. Сколько манер художественной  росписи ( вариантов Хохломы ), сколько приёмов рубки деревянных домов и т. п. добрых дел, столько и синонимов. Едино и многообразно деяние человека. Словари буквально распухают от обилия снонимов. Особенно поражают словари  украинской "мови". Из скромнейшего словаря составителей Д.І. Ганича та І. С. Олійника скромный пример: умник -  розумний, розумаха, розумака, мудрагель, мудрій
Сделаем главный вывод : развитие речи, фиксируемое впоследствии в словарах, это неудержимое, необходимое развитие является следствием поэтического словотворчества народа , уникального дара его талантливейших представителей. Отбор наиболее ценного производит только время.
Так непрерывно развивается речь, всяк сущий в мире язык .
Само багатство языка – есть посрамление  всех, кто глуп настолько,
чтобы отрицать с умным видом совершенно необходимое вечное совершенствование речи,  поэзии словотворчества.



2
Перейдём  к проблеме рифмы.
Глагольная рифма, эта основная форма однородной, грамматической рифмы оказалась сегодня вне закона, предаётся анафеме, объявляется моветоном.  В истории не только русской поэзии она,  однако, сыграла основополагающую роль, позволив так быстро за счёт разнообразия клаузул овладеть стихотворной формой на самых начальных стадиях развития стихосложения. Сколько прекрасных, гениальных стихов нашли прочную, сладостную опору в глагольной рифме, такой естественной для русского языка.
Для Пушкина глагольная рифма родная:
Идёт направо песнь заводит.
Налево  сказки говорит
Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит
Из М.Лермонтова:
Меня могила не страшит
Там, говорят, страданье спит.
Глазами тучи я следил,
Рукою молнии ловил.
Из А.Фета:
 С вечера всё спится,
На дворе темно.
Лист сухой валится,
Ночью ветер злится
Да стучит в окно.
Из Есенина:
Много песен про себя сложил
                Счастлив тем, что я дышал и жил.
Из М. Цветаевой:
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Из В.Хлебникова:
Иногда глаза проколет
Нам рыбачья острога,
И ручей несёт и холит,
И несёт сквозь берега.

Сегодня снова я пойду
И войско песен поведу.

И
Из Ю. Каплана:
В который раз пойду на поводу
(была бы боль, а повод нас найдёт)
Твою беду руками разведу.
Пусть только нас Господь не разведёт.

Судьбе не дано повториться-
Ни проигрышу, ни беде-
Но можно, как соль, раствориться
В сизифовой этой волне.

Сердце от боли не денется,
Жизнь без остатка не делится

Из Ю. Лебедя (главный редактор газеты "Отражение"):
Ещё успею время торопить,
от высоты ещё я опьянею.
и нет вопроса:
быть или не быть?
всё впереди.
Я всё ещё успею.

И  возвышает и бросает в пропасть,
И ты летишь. А кажется – паришь.
Незрелыми стихами говоришь.
и нет шипов – одни живые розы

Не буду далее утруждать читателя цитатами. Я не имел смешного намерения удивить читателя наличием глагольной рифмы везде, где есть поэзия, а попросту продемонстрировать, что с помощью этой простой труженицы написаны одни из самых прекрасных стихов мировой поэзии и, я уверен ещё будут написаны. Глагольная рифма сегодня застенчиво защищается рядом стоящей сверхновой, сверх оригинальной рифмой
Из того же Ю. Лебедя:
Грозный грохот по небу катится,
Словно хохот Змея Горыныча.
Мне сегодня особенно нравится
Запах ливня и ветер порывистый.
Защищается, потому, что утратила смелость молодости, но не утратила нужности и красоты.
К тому же, по-моему, любая, даже сверхбедная рифма и даже отсутствие её становятся незаметными и тем более простительными, если это компенсируется, затмевается блеском содержания.
Глагольные рифмы, как и всё семейство однородных рифм, неистребимы, потому  что просты,  удобны, прекрасны и мало заметны. что позволяет стихам решать уйму более важных задач, нежели рифмовка. Перефразируя М.Твена, констатирую: "Слухи о смерти глагольной рифмы несколько преувеличены". Необходимость же этой адвокатской  речи  в защиту глагольной рифмы объективно
вызвана высокомерной категоричностью  современных мэтров  на всяческих  мастер – классах и в студиях – ликбезах. Вызвана она так же непозволительными попытками некоторых менторов  мира поэзии, которые часто являются и редакторами и поэтому утомлены плыть против течения мутного потока бездарной поэзии,
отмахиваться от назойливых насекомых, пользуясь таким небрежно ленивым аргументом. Вот  оно это состояние в чистом виде:
Несу в народ свой бред посильный,
А мне навстречу чушь несут…
При таком декларативном пессимизме дружественная встреча бреда и чуши под одним переплётом  врядле вообще возможна.
Утверждаю: да, каждый новый стих должен быть лучше вчерашнего, искусней, уметь выполнять более сложные задачи и в техническом плане- плане формальном.
Каждый стих твой
должен быть не хуже…
Нет, он должен быть
немножко лучше,
чем стихи,
что были до тебя;
А иначе жизнь твоя и муки,
слов перелопаченных руда,
И удачи – эти звуки-трюки,
Всё такая блажь и ерунда

 И вот, на смену ошельмованной глагольной рифме, компенсируя эту огромную потерю, приходит невиданная доселе свобода неточных рифм: ассоциативной, составной, ассонансной и диссонансной, дактилической, гипердактилической и других , которые и имени ещё не имеют. Богатство и отвергнутые возможности глагольной рифмы находят  могучую замену, беспредельную,  имя которой вседозволенность, легион. Поэзия всегда была больше, первоначальней,  чем остальная литература. Поэзия рождена словом и рождает слово. Поэзия – это новаторство в сфере слова.Уже  одинокий реформатор российского стихосложения Гаврила Державин практически перепробывал почти всё в рифмовке,
вплоть до применения одногласной, самой бедной  рифмы. Многое из его смелых экспериментов и сегодня воспринимается некоторыми ортодоксальными  стиходегустаторами с " безупречно требовательным" слухом как неблагозвучное трюкачество.
Уже у Аф. Фета есть дактилические рифмы, синкопы и дольники.
Дактилическая рифма увлекла М. Лермонтова. Поэзию как эпидемия начинает охватывать неизлечимый прекрасный недуг. По меткому диагнозу Игоря Губермана  имя пандемии "Рифматизм". Рифмовка приобретает все признаки "резкого" ряда. процентное наличие неточных, бедных рифм  уже у Есенина достигает  56%, в сегодняшней поэзии она может быть стопроцентной.
 С.Есенин в поэме "Пугачёв" ставит и блестяще осуществляет задачу показать возможности русского языка в рифмовке. Вот они эти возможности во всей красе: холоде-кольте, вкрадчивый-азиатчине, думе-люди, птичины-неприличный, помога-дорогам, лягушка-кушать, вкратце-организации, свете-ветви, придумал-угрюмый, взбыстрил-выстрел, железо-перерезанного, умёт-Пётр, груди-удаль, Пугачёв-кирпичом, муть- к нему, случая-мучил, щенится-отщепенцы, почва-ворочается, пространство-оборванцев, долом-тяжелое, вожжа-рожью, бродяжил – лебяжий, расколоться – полководцев, медлить – меди, фырк – Уфы, бочке – рабочие, ядра – откладывая, по полю – хлопая, простыл – кусты, хляби – Челябинск, ищут – кнутовищем, грохотал – татар, панцири – повстанцами, железо – перерезанного, рынок – Екатерина., погоню – ладонями мразь – предалась. Пётр-пот, Екатерина-рынок-синие, косы-синь, влакал-паруса, прощается-пальцы. И это только малая толика , взятая  из одной новаторской поэмы "Пугачёв". Настоятельно рекомендую всем: и начинающим и маститым поэтам перечитывать и перечитывать, а ещё лучше знать наизусть эту гениальную вещь!
И как эти жуткие рифмы органичны, как они бесспорны, какая у них интересная совместная жизнь в отдельном своём доме стиха. Перечитывайте и заучивайте наизусть "Пугачёва", поэты. Интересно было бы проследить, где нашли прописку в дальнейшем эти чудо рифмы, все из одной новаторской по сути и форме поэмы. Не искусственны ли, не механистичны эти построения? Нет! Эти рифмы – есть результат очередного освобождения от догм, очередного обретения свободы. На передний план выходит необычность, новизна содержания и отсюда соответствующая содержанию новая форма.  Звучание стиха не ощущает никакой ущербности, наоборот, дополнительное состояние удивления как нельзя лучше .демонстри-
рует  безграничные возможности русского стихосложения. Совершенно, даже как-то лихо ударные и безударные окончания рифм прекращают перекличку, слова рассыпаются и находят друг друга в каких-то удивительно тонких созвучиях, которые бегают  вдоль слова, как пальцы музыканта по грифу, извлекая нужное звучание из заударного пространства и вот уже перекликаются в созвучиях суффиксы, корни, префиксы, буквы меняют тональность, силу звука: твёрдую на мягкую, глухую на звонкую, гласные преображаются в диссонансах ,смысловое родство слов                                                довлеет над фонетическим, слова начинают узнавать друг друга по родству крови, признавая  глубинную первородную семейственность
групп слов. От Державинского экспериментального однозвучия конечного ударного гласного до всепобеждающего торжества товарищества согласных, родство которых  не сразу признала поэзия.
Вслушайтесь, вдумайтесь: не только звучание,ударный глас гласных, а согласие согласных  становится главным в рифмовке. Становится ясным,что именно поэтому они и названы гениально - согласными. Как долго  и обречённо поэзия этого не знала! А.С.Пушкин,  великий реформатор языка, прозорливо и гениально точно сделавший русский язык таким, каким он остаётся, в основном, до сих пор, не смог преодолеть традиционного для его времени отношения к рифме.Приходя в отчаянье от бедности, малости русских рифмопар, Пушкин дошёл до отрицания будущего у рифмованной поэзии. Насмехаясь над неизбежной банальностью рифм "розы – морозы", "кровь – любовь",и сокрушаясь:
"Читатель ждёт уж рифмы розы –
На вот, лови её скорей!-
он утверждает, что будущее российского стихосложения - это
белый стих, безрифменный верлибр, но при  условии появления поэта такой гениальности, чтобы  и в этом новом неизбежном качестве поэзия сохранила бы свою божественную красоту и прыть.
Русская традиция априорно универсальна и безрифменна – это былины, зародышевый версификационный пнриод стихотворчества Хемницера Капниста, Ломоносова с оглядкой на Европу и вершины этого в  Пушкинских элегиях, его же александрийских гекзаметрах  и Лермонтовском шедевре" Песне о купце Калашникове" давали надежду на равноправное развитие славянского свободного стиха.
Ан нет! Оказалась сильнее рифменная традиция русской народной частушки, народной поговорки, неудержимой тяги к благозвучию, вернее даже, к игровой стороне речи. Могучее развитие  стихосложения , сделавшее русский стих уникальным мировым явлением, обязано этим традициям и в первую очередь револю- ционной  рифме. Такого значения  и внимания и  таких усилий в развитии рифмы , я уверен, не знает  ни один другой  Земной язык.

   Вл. Маяковский, С.Есенин, М. Цветаева, Б Пастернак, С. Кирсанов, О.Мандельштам, Евг.Евтушенко , И.Бродский, А. Вознесенский,      Р. Рождественский.Вл.Высоцкий, Л. Костенко (всех достойных удивления и благодарности поэтов-новаторов невозможно перечислить в этой небольшой по объёму работе) – все они удивительные, неудержимые мастера, творцы новой поэзии. После них уже нельзя иначе не в силу запретов, а в силу новой эстетики, сформированной  динамикой развития всей русской и мировой поэзии. Новое поколение талантливых поэтов уже рождается с этой наследсвенностью, принимая её, как должное, ещё не сознавая какой трудный и драматический путь прошла поэзия, чтобы обрести сегодняшние возможности, сегодняшнюю свободу. Свободу творческую, самобытную.
 Поэзия будет всегда  лучше всех других искусств отражать гармонию природы, гармонию мысли и слова.
Вернёмся к рифме. Я буду просто цитировать рифмопары без разбора механизма их конструирования, тем более, что из личного опыта знаю, что появление таких рифм удивительным образом обязано тому настрою на творческую работу, которую принято называть вдохновением или, ещё более возвышено, диктовкой свыше.  Жаждущих покопаться во внутренних органах рифменных образований, адресую к обширной литературе по теории версификации и, в первую очередь и сначала, к Давиду Самойлову,
Светлане Скорик и к интернетовскому сайту" Рифма ru"
Так как задача этой статьи – разбор сегодняшнего состояния  поэзии.
перейду к примерам из близкого вчерашнего и , что главное, сегодняшнего рифменного творчества.
Маяковский вместе с Асеевым, Пастернаком, Хлебниковым  в 10-тые годы прошлого столетия совершили революцию в стихосложении и в огромной степени в рифмовке, придав рифме важнейшую акцентную и смысловую роль. Целое поколение ближайших последователей, таких как Семён Кирсанов, Уткин, Сельвинский и наших современников Евг. Евтушенко, Р. Рождественский, А. Вознесенский, Лиина Костенко, В. Стус довершили этот революционный процесс.
Великая Цветаева ,ощущавшая всю жизнь интерес и симпатию к Маяковскому, но более его связанная классическим образованием, как кстати и А. Ахматова, только в 1920 г. заговорила новыми ритмами и рифмами. Ей понадобилось пройти путь для обретения новизны, с которой счастливо уже родился  Маяковский
 Из М.Цветаевой
Двери  те – верьте, хохота – ох, эта, туже сам – ужасом, захлопали – вопле

Из Б.Пастернака
Ореховый – Чехова, оловянный – Левитана, хлопья – салопе, листьев - расчистив

Из И.Бродского:
крепко-клерка, витринах-внутри них, ботву-букву "у", худобою-ходьбою и это рядом с добротными глагольными рифмами:
выбирать-умирать, извинять-изменять, обвинят-расчленят. Это в ранних, самых знаменитых стихах. И в поздних: разделить-испепелить, они нас – на минус, лапоть – плакать, суставами – саване – самые, боязно – поезда – пояса, отличника – расплывчата, зарилась – занавес, опорою – впору я - полую и т.п.
Бродский – ярчайший представитель переходного процесса рифменного стиха с богатой, традиционной, часто и с видимым удовольствием используемой ,банальной, грамматической рифмой и суперновой оригинальной рифмой к смешанному стиху, " полубе -лому" и к свободному,  характерному для него  стиху вообще без всяких  правил, декларирующих в первую очередь право поэта на абсолютную свободу от  правил  в силу  необходимой реализации своей поэтической натуры. Порой его стихи с первого взгляда совершенно не логичны, бессвязны, представляются свалкой записей из записных книжек разных лет, но именно в этом их именное своеобразие и особая логика свободы. Ударные строки, афористично высказанная мысль( Ибо пыль – зто плоть времени; плоть и кровь или Только размер потери и делает  смертного равным Богу.) украшает, задерживает внимание на всём остальном хаосе слов и букв, сгущают его, проясняют, заставляют светится сверхново.
Так загораются  сверхновые звёзды галактики Иосифа Бродского.
 

Из  Семёна. Кирсанова:
Купол – Мариуполь, серебрится – черепицей, крышек – пышет

Из Евг. Евтушенко достойного последователя всех новаторов рифмы, у которого я учился рифме "дактилически сложной":
Россию-насильно, Заире-разорили, костра-Талсе, удалились -капитализма, принадлежу я – госбуржуи - чужую, нас такие -ностальгиисчастливы мы все – лесополосе, лихолетье –
 великолепия, попсы – пасли, и рядом у него же "позорно", демонстративно банальная рифма " кровь – любовь":
А после читал я, всю кровь им даря,
про мёд, Стеньку Разина и лагеря,
мне в жилы вбегала их юная кровь.
Взаимовампирство такое – любовь.-
 которая, по моему, является здесь вызовом, ответом, утверждением, что блестящий, новаторский по содержанию стих  легко переносит в задоре любое пренебрежение к  качеству рифмы, что необычность смысла и новых словообразований лишает рифму её самостоятельного, исключительного значения. Новизна рифмы становится совершенно не требуемой, безразличной и даже излишней. Задиристому классику всё позволительно, особенно если это фиксируется с блеском.
А вот тут же в следующей строфе совершенно банальная глагольная рифма:
И мне в Чусовом так прекрасно спалось,
Поверить в Россию мне вновь удалось.
И чувствовал я – надо мною парят
 пятьсот ненаглядных моих вампирят.

Из Ю.Каплана  ( основателя и  бывшего председателя Конгресса литераторов Украины):
жестов-торжественен, дождями-прощанья, вычлась-птичьих, биржи-пиршеств, вырост-вирус, отрекутся-куцей, богами-пергамент, коленом-жребий, доверья-деревья, ад свой-богатство, оседает-седая. Ему принадлежат такие знаменательные и родные мне строчки:
…Что может быть родней
Созвучий корневых?
 
Из Екатерины Квитницкой:
Скулы-культа, долги им-ностальгия, вентилятор-проклятьем, поднебесье-куролесят, наугад-утюга, утро-мудрый, сопли-неприспособлен, стать-креста, паства-пасть им, подстеля-сумела я,
лапу-клапан, ведьмой-ведом, пито-пытка.
 
Из Анатолия Наймана
Лепт – вслед, чучел – измучил, пуск – звук, Ригу – корриду, повар – Коновер, бильярде – шарьте, пирожное – прошлое, пар – театр, стила –сходила, хворост – образ, проканало – канаве.

Из Вл. Высоцкого, мастера рифмы высочайшего класса:
Блесну – выплесну, для неё – серебряные, в цепи – россыпи, один – Господи, расстреливай - Рафаэлевой

Из Юрия Лебедя (гл. редактора газеты "Отражение":
Что-то - счёты, вскрика-книгой, ощупь-рощей, лужаек-воображает, ситом-спаситель.

Из Марины Матвеевой ( знаковый представитель Крымской фаэзии):
Аксидвери –безверье, Везувий – доказую, не болели –параллелен,
ворот – город, угол – круга, полётом - плёнки, поверить -берег
А вот совсем уж родное. Из Запорожских  поэтов, хороших и разных, примеры рифм такого же высочайшего уровня:

Из А.Ковтуна:
Опалённых-наполеонов, славянства-боялся, Тараса-власный.

Из С.Скорик:
Буйство-кустик, горечь-всего лишь, чтоб я-топь,и, Вечность-вечер, чистая-искренность, чистый-искру, сокрушенье-семя, созвездии-
вместе, совершенства-теста., печалью-молчаньем.

Из М. Перченко
Прорёк – пророк, сбавить – память, лёгок – логик, жирея – оранжерея, очумелый – умелый, царя  рать - оцарапать ,пестить – вместе, мітник – квіти, мухи – пухнем, экономил – кроме, жести – женщин, в череп биться – черепица, Коксохима - спину

Из Евг. Гринберга:
Таится тут-темноту, приглядеться-беспредельно, ловит-народе-колодец, пружина-чужие, дверью-поверила, онемело-медленно, законы- окопе

Из М.Мысляковой:
Надеяться – деревце, делаю-девою, Горацию-ratio, ангел-Ванги

Из Лор.Тесленко:
Вольны-болью, листьев-жизнью,гимн-шаги.,рифмуя-всуе,радуг-падать, выше-высох, ніч-мені, дружба-нужно, жребий-крепко.

Из Б.Ткали:
Леса-воскреснул, пашней-пропахший, полдень-переполнен, прекрасно-классе, кланялись-крайность, плавать-главной.

Из Т. Патенко:
Услышат – уплывшим, печали – отчаянье

Из Яна  Богуславського:
Зелено – заметеленный, насмерть – насморк, пыли – простить, пустыни- простынут, корабль – кора, морем – заморыш, пронизан – карнизов.

Из А.Лупинос:
Мыслей –жизни, чужая – подражанья, стола – стремглав, рифм – стих, улиц – стуле, полькой – кольца, имя – иными, стихи – вопреки,
перламутр – потому, речи – уберечь их
Из Крэзи:
Реверансом – счастья, панельной - менестрели
Из Арины Мосягиной:
Пальцев - страдалица

Прекрасная  болезнь "новой" рифмы, как эпидемия, охватила мировую поэзию, особенно на родственных славянских языках.
Разносчиками, надёжными заразителями  стали в первую очередь
гастролирующщие по Европам и Америкам, великие революционеры стихосложения, вполне осознающие своё первостепенное  значение в новой поэзии С. Есенин и Вл.Маяковский.

Не могу  обійтись без  обращения к лучним образцам  украинской классики:

Из Лины Костенко:
К слову, В "Марусі Чурай" исключительно органично перемежаются
свободная, яркая, колоритная,  талантливая народная поэтическая речь и добротно рифмованные стихи, что придаёт особую динамику этому гениальному историческому роману., где равнозначны, огромны и  чувства, душа и сокровища народной речи:
"Може, там була і справа Марусі  Чурай?
Може, тому і не дійшло до нас
                жодних свідчень про неї ,
що книги міські Полтавські "чрез войну,
под час рабованя города,
огнем спалени"?

А що, якби знайшлася хоч одна, -
в монастирі десь або на горищі ?
Якби вціліла в тому пожарищі –
неопалима – наче купина"?

И далее образцы "смелых" рифм  Л. Костенко, которая всё же так и осталась преимущественно верна доброй "богатой", предельно убедительной традиционной рифме, в том числе, и грамматической:
прелюто – прелюдно, злочин – остаточний,побратись – втратились,  особисто – убивство, обійшлося –волосся,мальви – мати, сімнадцять – сумна ця,

И хоть рифмы, а особенно "новые", далеко не главное в романе, куда значительней живое ощущение духа времени и удивительного колорита речи, точное проникновение в гениально чистую, непоколебимо и жертвенно прекрасную, мучительно умную   и талантливую личность легендарной поэтессы, творца народных песен. Сколько личного, бесконечно талантливого , мудрого в этом образе от самой Лины Костенко!

Из В. Стуса, наиболее  характерного мастера нового стиха, часто с парадоксально смелой рифмовкой:
Келії – пекельний, крові – тавровані, надій – палахкотінь, хати – матері, двожилава – душителям, болем – волі, шматки – непокірна,
тепер – двері. спокою –допоки, громом – Дніпром, кропивою – лю-
бов, України – руїни
Великолепны, гармоничны безрифменные стихи В. Стуса:
Мені зоря сіяла нині вранці,
устромлена в вікно. І благодать –
така ясна лягла мені на душу
сумиренну, що я збагнув нарешті:
ота зоря – то тільки скалок болю,
що вічністю протятий, мов огнем.
При высочайшем мастерстве использования новой, революционной рифмы поэт практикует, возможно, намеренно "неявную"(мой термин) рифму,например, в стихотворении " Сто років як сконала січ",  и это рядом с впечатляющими образцами новой свободной и традиционной богатой рифмами и где это соседство вполне органично:
Сто років як сконала Січ,
Сибір, І соловецькі келії.
І глупа облягає ніч
пекельний край і крик пекельний
Сто років мучених надій,
І сподівань, і вір, і крові
синів, що за любов тавровані,
сто серць, як сто палахкотінь.
……………………………..
Ти ще виболююєшся  болем,
ти ще роздерта на шматки,
та вже, крута і непокірна,
ти випросталася для волі…
Уделяю такое необычно для этой краткой статьи большое внимание В. Стусу потому что в его шедеврах усматриваю не тупик свободной, вседозволенности рифмования, а произошедшего осознанного, возможно и интуитивно, переходного процесса свободной рифмы в  мир свободного стиха. Но свобода, которая в полной мере  сохраняет
гармонию, без которой нет поэзии. Расслабьтесь, филологи – теоретики, учитесь сначала слышать, а уже после осмысливать  этот переходный феномен.   


Из Г. Лютого :
 Клятвою –клятую, вирости – сироти, століть –землі – політ –слів,
ліра –повірять, горячий - неначе, простить –хрести.
Немудренно, народная поэзия   любит неожиданную, неученую,
предвосхищающую все будущие находки поэтов – новаторов и 


Из Ершова – Холодного:
залізо –знизу, росте – степ, Сорочинцах – сорочках, атомом – хатою,
легко так – клекотом, місяць – містом.



Из Антологии газеты "Отражение", органа Межрегионального союза
писателей Украины и из Антологии "Современная русская поэзия Украины" (составители Ю.Каплан, О.Бешенковская):
Молитвой-бритвы,Нью-Йорке-отвёрткой, пространства-остался,
из раны-экранным, домашних-страшно, ребёнком-плёнках.,сложно-киношных, Америк-поверив, середины-спину, иконы-соломой, марши-иашет, обитель-аэлитьей, собратьев-распятье. стаей-налетаем,
рифы-рифмы. кивок ли-монокль, нету мочи-мешочков.вешних-меньше, карты=координаты, улице-целуются, марево-Цветаева,
полотнах-вот он, кино-чемпион, Россия-красиво, гипотенуза-
ни конфуза,  лямбды-там бы, да., параллелен-не болели, несомненно-по колено, ванькиных-Ваганьков-гайки мы, бездну-бесполезным.
серце-денці, покличе-обличчя.стынет-поступили, лікоть-вікон,           можу я-життя, кому нестись-коммунист, оранжерея- кирея, кто вы-скован-бестолково, ударить-правдой, реверансом-счастья, речи-уберечь их, перламутр-потому, пальцев-страдалица, Коксохима-спину, ждали-Запорожстали, расстояния –и таю я, истово-пристани,
не глибоко-метро, Женщину-встречу я-грешную-занавескою
петь ли-петлю,
И это только малая толика с альманахова столика. но и она даёт достаточное представление о том, как сегодняшнее поколение поэтов лихо использует свободу рифмовки в практике стихосложения.
Отдельно взятые, некоторые из этих пар совершенно не подходят  друг к другу ,но в стихотворении они, как счастливая супружеская пара, душа в душу, тело в тело. Остаётся только поздравить эти счастливые пары и заодно и Поэзию в качестве Дворца Бракосочетаниий
Ещё Давид Самойлов, чрезвычайно талантливый и умный поэт, который, по мнению Евг. Евтушенко, в ущерб своему поэтическому творчеству отдал три года своему фундаментальному классическому труду по теории рифмы, в финале этой книги сетовал, что пока нет единой теории рифмы. Сегодня такая единая теория наподобие Менделеевской, где систематизированы более ста видов рифм существует. Объединила рифмы плодотворные идеи: словесной рифмы, как сути и анаграмности, как технических приёмов её конструирования.
За рамками этой обзорной статьи осталось огромное количество поэтов, богатейший материал для глубокого исследования  живого рифменного творчества. Возможно, автор или кто –то из поэтов, прочитавших с интересом  эту  кое в чём полемическую, а, в основном, ознакомительную, с задачей выпрямления склонённых или слишком уж завихренных мозгов статью захочет и сделает ещё один более значительный шаг  в изучении современного рифменного творчества. Это будет для автора этой статьи лучшим подтверждением её пользы.
3
Логика поэзии.
 Есть ли в этом  понятии что – то особенное, отличное от научного, из сферы философии или психологии определения этого феномена человеческого способа познания  миропорядка? В понятие Поэзии из энциклопедий  входит, кроме определения её как способа организации художественной речи ритмостроением, отмечаемое там же присущие только ей  тончайшие и сложные оттенки и сдвиги художественного смысла, не воплотимые иными способами. "Сдвиги", применительно к поэзии, слово очень удачное, конечно же, в смысле ироничном. Эта оговорка необходима для слишком уж серьёзных поэтов, поэтов без сдвигов художественного смысла.
" Когда слово становится плотью, оно перестаёт быть литературой",-
эти слова принадлежат  великому пересмешнику Ежи Лецу.
Аристотелева логика, силлогизмы, софизмы, принцип единства места и времени, грамматика, пунктуация, мораль Не думаю, что это такая уж произвольная цепочка понятий, которые ввело человечес- тво, чтобы осознать себя. Но произведём скачёк от теории к  практике движения поэтического образа, главной движущей силы  в Поэзии. Образ, он и есть образ – он летуч, не осязаем и при сиеминутной добротности, по самой своей сути изменчив и даже зыбок. Отсюда со свободой, свойственной Поэзии, перейдём от предосудительных сдвигов в «Логике Поэзии» к более присущей  творчеству «Поэзии Логики», "Логике чудесного", где такие сдвиги совершенно естественны.  Поэзия Логики! И это не простая инверсия , ставящая любую логику с ног на голову. Она  просто совсем другая ,однако умеющая с благодарностью пользоваться всеми достижения- ми науки Логики в целом. Особенность её в том, что она ни в чём не бывает категоричной с позиций устоявшихся  понятий и поэтому в ней равноправны требование логического развития сюжета  с полной нетребовательностью к такому закону развития как  и к единству места и времени. Познание  воображением. Проза именно у Поэзии заимствовала такую же демонстративную свободу в своём андерграудном  сафари.

Мой сайт: http://www.perchenko.org.ua/