Исповедь о счастье XXI

ГЛАВА  ХХI


АЛЛЮР ТРИ КРЕСТА

   Остановился. Стою. Смотрю…Солнце повисло уже над косогором, деревней нашей.
Тишина потрясающая, и стрекот кузнечиков лишь подчеркивает ее. Воздух дурманит,
пьянит. Шаг сделал и опять остановился. Насладиться хочу счастьем этим. И как, кому
объяснить, что живу я сейчас в сказке деревенской, дышу не воздухом – бальзамом чуд-
ным. Оглянулся на речку. Ах, ты моя красавица! Как нежно и ласково, еще совсем не –
давно, обнимала ты меня прохладными струями. Как удивительно имя твое, мягкое и
 теплое- Шелонь! 


     Стою на полпути от речки до дома. Хочется и в речку, опять почувствовать ее упругое

прохладное тело, и в дом наш, в уют его и нежность…


      А посреди всего этого счастья: речка и дом- дорога к дому…И как она удивительна!
То мягкая и нежная, прохладная травушка стелется под твоими ногами, то пыль дорожная
толстым мягким ковриком ласкает тебя, а иногда крепенький,  аккуратно уложенный бу –
лыжник ( почти паркет!) позволяет тебе твердо и уверенно босичком топать по дорожке…


     И все это минут за десять – пятнадцать пути от речки к дому!


     Легкий ветерок налетел и тронул тебя ласково, волосы взъерошил на голове и дальше
полетел, оставив после себя запах  меда, свежескошенного сена, мяты и еще чего-то неве-
роятно доброго и родного…


      А бывает, что небо незаметно, но плотно затянет тучами, воздух еще теплый и ласко –
вый касается твоего лица, а по земле вдруг сумрак мягким одеялом …И почему-то так
уютно тебе, и хочется присесть на лавочку уже в палисадничке своем и молчать. Так и
сидишь и молчишь, а радость и какое-то умиление  в тиски берут твое сердце и, не спра-
шивая, ласкают…Сосед, открыв окошко, кричит: «Зайди, помоги! Тут одному никак не
справиться». Встаю и, просто усилием воли стряхнув с себя нахлынувшее очарование,
иду к соседу. А как же не помочь? Захожу на веранду, а там легко накрытый столик, бу-
тылочка на нем. Хозяин, Николаич, широким жестом показывая на стол: «Помочь нуж-
но!». И смеется довольный. Хозяйка, Лидь Ивановна, как всегда появится ненавязчиво,
спросит все ли хорошо, не нужно ли чего и уйдет по делам. «Николаич! У меня ж дел еще
по горло»-«Ничего, успеешь еще. Ну, что встал? Садись, помогай!».  Сидим, помогаем друг другу…
У Николаича не самогон, а виски, да даже куда там виски, даже не знаешь
с чем сравнить. Вот ведь умеет! Рыбка свежая жареная, грибочки соленые, еще с того года,
а вкусные какие, ароматные! Да с лучком только наструганным, сметанкой щедро поли-
тые! «Николаич!»- «У?»-отвечает с набитым ртом- «Мы что есть тут собрались?»- «Угу»-
и протягивает руку, наливая очередную рюмочку. Ну, выпили, сладко закусили и пошел,
пошел неторопливый разговор о том, о сем и обо всем…Дочка, что все время молча сиде-
ла рядом, посасывая конфетку- дядя Саша (Николаич) угостил, вдруг встрепенулась. Ну
конечно, она - то знает…И точно – Лидь Ивановна входит и приносит Катеньке пирожки-
угощение. А запах какой! «Николаич!». Смеется и наливает еще- под пирожок.


     Наконец, и выпили в меру, и налакомились вкуснятиной разной. «Катенька, пора до –
мой». И вижу, что не хочется ей уходить, уж больно интересно слушать наши разговоры,
и угощаться, и млеть от доброго и нежного обращения к тебе добрых людей- соседей.


      Мне тоже уходить не хочется, неделю ведь не виделись. Николаечу 75 лет, старше меня
на 19 лет, но кажется мне, что он даже крепче меня. Бодрый и веселый- всегда! И жена у него
такая же. Дал же Бог людям! Пусть и дальше так будет. Договариваемся на зорьке рыбку из

сетей повыбирать и, довольные друг другом, расходимся.
Катюшке на прощание перепадает еще пару конфет. Вот ведь ребенок! Дома конфет- море,
не нужно. А вот от дяди Саши- праздник!


      Разъяснило! Открываем калитку, жена в огородике копается. Выпрямилась, улыбается
так весело и хитро: «Помог?»-«Ага!». И смеемся оба. И Катюшка вторит. Господи, спаси-
бо тебе за счастье это- семью мою! Спасибо за людей добрых, что меня окружают! И дай
мне силы, Господи, все добро, что есть в моей душе людям отдать, чтобы и ко мне прихо-
дили люди и уходить им не хотелось…


     Открывается калитка, здесь другой случай. Через мой  участок, путь спрямляя к реке,
проходит  Егор, мы его все Жорой зовем, он смеется- так проще. Жора  - отставной  военный,
служил в авиации. И здесь судьба мне подарила хорошего и доброго соседа.
Всегда отзовется на зов, поможет…И я всегда стараюсь помощь ему предложить и
всегда рад, если полезен окажусь.  На рыбалке Жора, по-хорошему, помешался.
Сколько  он мне вяленой рыбки под пивко подарил! Со всех сторон окружен я чУд-
ными людьми, и тепло на сердце…


     Через два дома от нас- пасека. Там правит Николай, серьезный мужчина. Когда он
рассказывал как за  один раз схлопотал сто сорок с лишним укусов пчел, я, поначалу,
не поверил, а когда глянул ему в глаза, увидел улыбку его простодушную, понял-
верю! Он говорит, что и раза в два больше человек выдержит, а я смотрю на своих
девчонок, и дурно мне становится…И прикидываю втихаря, что делать, если вдруг пче-
лы…Со мной-то ладно, а вот  доченька… 


     День-два и разъехались все наши гости, даже бабушка моей Катюшки уехала- отпуск
кончился. Делать нечего,и отдали мы Катюшку сестре жены. У сестры, Наташи, двое де-
тей и хорошая дача под Лугой. Думаем, что хорошо там Катюшке будет, благо не в го –
роде, духоте и сплошном телевизоре…


    Вот и остались мы одни на даче. Дело уж к вечеру, выхожу на улицу, шаг ступил и обо-
млел: небо тучами затянуто серыми, влажность и тепло необыкновенное…Воздух просто
застыл, не колыхнется. Вот тебе и тучки! Мы было загрустили, а вечер вышел – чУдный!


    И пошли мы тихонько на нашу речку, наслаждаясь и удивляясь этому чуду- теплому и
нежному, тихому вечеру…Река как зеркало, вода чистая, прозрачная, плывем и сами себе
завидуем. На противоположном берегу стоит цапля, медленно , без всплесков и резких
движений плывем к ней. Смеюсь: «Ленка, не плехайся, чурбачком притворись». Не полу-
чилось у нее – чурбачком, цапля тяжело, но уверенно взлетела и полетела прочь от двух
«чурбачков».

    
     Какой нежный и теплый  конец августа…Или мягкое начало осени? И в душе какой-
-то перелом. Ожидание…Только вот чего? Наверное хорошего. Жизнь летит стремитель-
но и легко, так сокол падает с неба за добычей, так и я, добыча, смотрю на жизнь, а она
лишь легким касанием тронет тебя, на миг остановится и вновь- только ее и видели…
И смотришь вслед этой жизни вспоминая, что был когда-то молод и она, эта жизнь, не мо-
гла угнаться за тобой- так стремителен и неуловим ты был…


     Теперь же- созерцание лишь, да изредка шальное что-то в душе зазвенит натянутой струной
и оборвется…больно. И боль эта от бессилия изменить бег времени и с тоской безнадежной

смотришь на молодых и думаешь, что всего-то миг назад
ты был такой же,
а они вот уже- твои 56 лет…И трепещут крылья носа твоего, ощущая запах молодости,
смотришь на молодых и сильных ребят- я ведь был такой, даже лучше…И всей грудью
вдруг вдыхаешь свежий пахнущий травами ветер и готов уже сорваться вслед за ним…
И все. Видишь вдруг и чувствуешь – улетело все, сорвалось вмиг, а ты так и остался,
переминаясь с ноги на ногу и жутко завидуя себе- молодому…Так, наверное, старый
конь перед живодерней вспоминает, как звонко ржал молодой жеребец беспечно обгоняя
ветер в диком аллюре три креста!


     А в душе какой-то перелом…И ожидание чего-то хорошего.
     Вот так меня всю жизнь и спасало ожидание это – хорошего…Вот и живу… Вот и жду…