***

Когда успел зашториться
Мнениями ясный взгляд?
Мне кричится, поётся и спорится
О себе, о них, обо всех подряд.
(Не сказать ничего глупее,
Лучше даже фраза «я фея».)

Можно было на уроке
Трястись слезливо
Над дубами, снежинками, лужами,
Над небом широким,
Погодой сивой
(Которой я всегда предательски простужена),
Над остужающим лунным мерцанием
(В автора лейся, яд)
Но что-то уже не выносит созерцания,
А просит действия...

Лечено-перелечено.
Искалечено, протаблечено
Сердце, себя переросшее -
перламутровое, хорошее...

Но вот
Танцевальный грот.
Легко, потому что
Не видим глаз мы.
Уши движений глушит
Музыка-спазмы.
Сплясались свет и тень.
Люди солёно тают.
Из душных ладоней стен
Бабочкой вылетаю.
Тело ленное — тара,
Пол затанцованный,
Запинается чья-то гитара
Вдалеке. Воздух — сворованный.
Стучит бесконечным пульсом время...
Время, клюнь меня в темя!

Кожа отвалится скорлупой ломкой,
Сердце вылупится и простучит громко
Ритм, заглушающий треньканье лир -
Так, что забудется в танце весь мир!
В радости замаршируют миллионы ног.
Каждый — бог.

...Деревья — осторожные отцы тесно
Размещённым накрашенным скамейкам,
Сидеть на первых было интересно,
На вторые — клеить наклейки.
Дети — реалисты и прагматики.
(Ты сделал математику?
Дай списать, а потом
Перевернём
Собаку вчерашнюю.
Ага, глаза уже съедены -
Гнилая и страшная.)
Солнце послеобеденное
Вздуло беднягу -
Слышно мух-вредин
Передряги...

Теперь у меня тоже нет глаз,
Как у той несчастно-счастливой собаки;
Я брожу, натыкаясь сердцем через раз
В полном кактусов глумливом мраке...

Смеюсь.
Оно обколото любви лидокаином.
У вас, может, плюс,
А у меня плюсище, хвостами длинный!