помнишь?

Сказанные тобою слова, ну только что которые,
Звучали так необычно и загадочно, так по-новому,
Так искренне и так светло, я не мог справится со своими улыбками...
А помнишь? Помнишь, как мы кидались ножами, вилками?

Как плели косички из макарон, как не заваривали, а курили чай?
И ведь это все было просто, все и так в кайф.
А вот эти вот футболки наши после дождя, прозрачные.
Они намокли, прилипли как штукатурка, сделали нас такими изящными.

И потом мы ведь никогда не думали и не мечтали об Этом.
Мы кричали от радости, прыгали от счастья, да и ты не красила глаза черным цветом.
Ты и не красила губы свои, и не прятала свои веснушки.
А помнишь? Помнишь вот эти водяные пистолеты? И как считали трель кукушки?

тебе постоянно выпадало 13 или 14...
ну или этот твой дуратский сосед, ему же было лет 40, а он не боялся с тобой заигрывать,
а дети во дворе дразнились, говорили, что мы с тобой женаты,
они не понимали, да и не поймут, наверно, под своим пивом или водкой с фантой.

Мы конечно тоже пробовали, но это же мы.
Да кому мы хотели зла? Мы были счастливы и влюблены.
Ездили за хлебом на велосипедах и рисовали друг другу послания под окнами на асфальте.
А еще помнишь, что будет если подышать на стекло после того, как написать на нем пальцем?

Я до сих пор отчетливо помню твой двор, маму и отца.
Он сильно ругался, когда мы с тобой гуляли до полуночи, до самого конца,
пока уже не станет решительно страшно идти домой и не избежно слышать крики,
но на следующий день мы же все равно встречались. Я только сейчас понимаю эти родительские бзики.

Потом всё сменилось рутиной. Мы стали прятаться за учебниками, потом за  деньгами.
Нас стали раздражать дожди, любые крики и резкие движения, да и мы сами.
Я не помню, когда я и радовался так сильно, ну чтобы выбегать на улицу с криком,
И не думать о том, что подумают соседи или мимо идущая блондинка.

Вообще все стало по-другому, да когда мы виделись последний раз?
Не на фотографиях, а в живую, и не среди чужих посторонних глаз.
Ведь мы же и подумать не могли, что все так сложится.
Я вот даже и не знаю, кто из нас первый в следующий раз поздоровается.